Иеросхимонах Антоний (Булатович). Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус

Слава бо Имени Божия вечна, бесконечна и непременяема есть, как и Сам Бог: того ради не умножитися, ни умалитися в себе не может. Но наша христианская должность требует того, чтобы мы, как сами в себе славили оное, так пресекали тое, чем оно хулится, и хулящим заграждали уста, сколько можем.
Св. Тихон Задонский. Т. 3, кн. 2, 65

С раскольники, и еретики, и ариане никоего общения вам буди.
Св. Антоний Великий

Содержание

"Да исповедятся Имени Твоему Великому, – призывает Псаломник Церковь и ветхозаветную, и новозаветную, – яко страшно и свято есть" (Пс. 98:3). Первые два поколения людей от Адама и до Эноса не дерзали совсем призывать Имя Божие, даже в молитвах, и совершали жертвоприношения свои молча: столь страшным и святым было для них имя "Бог", и столь жива была в них вера в то, что Имя Божие есть Сам Бог, и только праведный Энос, как свидетельствует Писание – "сей упова призывати Имя Господа Бога" (Быт. 4:26). – Только одни священники в Церкви законной имели право призывать Имя Господне. Наконец, Сам Господь Иисус Христос подтвердил Новозаветной Церкви заповедь о благоговении к имени Божиему и к Имени Своему, как к Самому Богу, и эту заповедь о вере во Имя Господа Апостолы передали последующим родам христиан: "И се есть заповедь его, да веруем во имя Сына Его Иисуса Христа и любим друг друга" (1 Ин. 3:23). – "Елицы же прияша его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во Имя Его" (Ин. 1:12). – "Сия же вся писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да верующе живота имате во Имя Его" (Ин. 20:31). – "О Имени Иисусове всяко колено поклонится небесных, земных и преисподних" (Фил. 2:10). – Наконец, в молитве Господней первое прошение заповедано Церкви о том: "Да святится Имя Твое". – "Имя Божие есть – Сам Бог" – свидетельствуют многократно Святые Отцы в своих творениях". "Имя Божие есть Сам Бог", – повторяет нам многократно недавно отшедший от нас благодатный российский пастырь о. Иоанн Кронштадтский на страницах своего дневника "Моя жизнь во Христе".

"Имя Божие есть Сам Бог", – учат молиться подвижники. Но – "не всех есть вера"! Недавно на страницах иноческого русского журнала – "Русский Инок" появился ряд статей, в коих это положение, что Имя Божие и Имя Иисус есть – Сам Бог, опровергается, и высказываются такие парадоксальные мнения, – что вера во Имя Иисусово, как в Самого Бога есть – "пантеистизм", что Имя Божие само по себе Божественной силой не обладает, но есть в чудотворениях лишь – "сила посредствующая", что Имя Иисус относится лишь к человечеству Христову и есть, так сказать, имя меньшее всякого имени (см. Рецензия на книгу о. Илариона "На горах Кавказа" инока Хрисанфа, в №№ 4, 5, 6-м "Русского Инока"). – В 10-м номере "Русского Инока" архиепископ Антоний Волынский высказывается так: "Самое имя "Иисус" не есть Бог, ибо Иисусами именовались и Иисус Навин, и Иисус Сын Сирахов, и первосвященник Иисус Сын Иоседеков. Неужели они тоже Боги?!" – В № 15 "Русского Инока" архиепископ Антоний пишет, что если допустить веру во Имя Иисуса Христа, как в Самого Бога, то это будет на руку только хлыстам, ибо они тогда назовут какого-нибудь мужика "Иисусом" и станут ему поклоняться, как Самому Иисусу, что в конце концов приведет к взаимному "свалению баб и мужиков".

Но такое мнение об Имени Божием и об Имени Иисусовом мы отнюдь не принимаем и смотрим на это учение, как на страшную хулу и новую имеборческую ересь, угрожающую погибелью и вероотступством нашей Церкви! Впрочем, эта ересь не совсем новая: пять веков тому назад подобные приведенным мнения высказывал еретик Варлаам. Подобно тому как ныне архиепископ Антоний и инок Хрисанф восстали против учения о. Илариона об умной молитве, которое он изложил в книге своей "На горах Кавказа" (изданной ныне третьим изданием Киевской Лаврой), и главным образом против того, что Имя Божие исповедуется быть – Самим Богом, так некогда и Варлаам восстал против пустынников и созерцателей, делателей умной Иисусовой молитвы, исповедывавших божественный созерцательный Свет, которого сподоблял их Бог созерцать внутренне во время умной молитвы, – Богом. Как некогда Варлаам называл этих пустынников "прельщенными" и "двубожниками", "пупосозерцателями", – так, увы, и ныне на страницах "Русского Инока" поносится Кавказский престарелый подвижник о. Иларион, как прельщенный, "самочинник", "изобретатель нового хлыстовского учения", и даже пристрастный к вину (!!!); исповедание же Имени Божия Самим Богом признается – "пантеистизмом"! Журнал "Русский Инок" читается преимущественно монашествующими, ибо по определению Святейшего Синода выписывается обязательно каждым монастырем, и увы, это хульное учение о Имени Божием нашло себе благоприятную почву во многих умах и сердцах монашеских, в других же наоборот вызвало крайнее негодование, и, во-первых, на Святой Горе Афонской, где русским насельникам угрожает раскол.

На стороне "Русского Инока" стоят наиболее интеллигентствующие монахи и начальники некоторых монастырей, не имеющие опытного ведения силы и величия Имени Иисус; на стороне же о. Илариона стали все подвижники и все простые и верующие сердца. Ревность о Имени Божием подвигла подвижников изыскать писания Святых Отцов, дабы при свете святоотеческого учения различить истину от лжи. Общими усилиями Святогорцев и были найдены свидетельства Святых Отец, которые приведены здесь в некую систему и предлагаются, как оружие и противоядие против пагубного учения о том, что Имя Божие не есть Бог, и Имя Иисус есть имя. принадлежащее ему лишь по человечеству Его и относящееся лишь к человеческому Его существу. Это лжеучение, как мы выше сказали, не есть учение новое, но есть повторение древней ереси Варлаама, с которым тогда боролся и которого на соборах победил св. Григорий Палама. Варлаам отрицал Божество созерцательного сердечного Света, отрицал Божество Фаворского Света, отрицал в Боге действие и не признавал Божество действий Божиих, но, с помощью Божиею, св. Григорий Палама доказал противное, и Церковь приняло, как догмат, исповедание действия Божия – Богом. Так, пятое определение против Варлаама гласит: "Также тем, кои думают и говорят, вопреки Божественным словам Святых и образу мысли Церкви, что только об одном существе Божием говорится Имя Бог, и не исповедуют того, что отнюдь не меньшим почитается Божественное действие, как тому научают нас Божественные тайноводители, почитающие во всех отношениях одинаковыми, как существо Отца, и Сына, и Святаго Духа, так и действие Их, – анафема, анафема, анафема!" (5-ое определение; переведено с греческой Постной Триоди).

Остановимся на определении понятия – "Действие Божества". Бог есть неизменяем, но и приснодвижим. Приснодвижимость Божия выражается в проявлении Им свойств Его Существа. До сотворения ангелов и человеков действие Божие было обращено к Самому Богу – "и Слово бе к Богу" (Ин. 1:1). Но вот Бог обратил Свое действие отчасти и к твари, и в творении стал проявлять Свои Божественные свойства, и, во-первых, будучи Сам Светом неприступным, излил Свой Божественный Свет на чины ангельские, в разной мере сделав их светоносными; и этот Свет, коим сияют ангелы, – есть Сам Бог. Подобным же Светом сияли некогда и первозданные люди в раю, но грехопадение лишило их сего Света. Однако, хотя Бог лишил человека видимого осияния, но не вполне лишил его осияния Светом Истины, и по грехопадении продолжал являть людям истины Богооткровенные о Себе духом Своим Святым через патриархов, пророков, и наконец воссиял умным Светом Истины в Солнце Правды – Единородном Сыне Своем. Итак, поелику Божественный зримый Свет есть действие Божественного Света и есть Сам Бог, потолику и умный Свет Истины есть действие словесное Бога, и есть Сам Бог. Итак, поелику Церковь признает Богом – Свет зримый Фаворский и изрекает анафему на тех, кои сей Свет за Бога не признают, потолику и слова Божии на Фаворе, то есть именование Иисуса – "Сыном Возлюбленным" (Лк. 9:35), есть тоже Сам Бог, как словесное действие Бога; потолику и всякая вообще Истина Богооткровенная, возвещенная людям Духом Святым через Пророков и Апостолов и Богоносных мужей, а также изреченная воплощенным Богом и Словом, также и всякая Богодвижимая молитва и молитвы Церковные, кои внушил Церкви Дух Святый, – суть Бог, ибо суть словесное действие Бога. Следовательно, и всякое Имя Божие, как истина Богооткровенная – есть Сам Бог, и Бог в них пребывает всем существом Своим, по неотделимости существа Его от действия Его.

О том, что воистину Имя Божие есть словесное действие Божества, то есть Истина, Самим Богом реченная о Самам Себе, ясно свидетельствует Сам Господь Иисус Христос: "Явих Имя Твое человеком" (Ин. 17:6). – "Отче, прослави Имя Твое. И прославих, и паки прославлю" (Ин. 12:28). – "И сказах им Имя Твое и скажу до любы, еюже Мя возлюбил еси, в них будет и Аз в них" (Ин. 17:26). – Слышите, как дивно совокупляются любовь Божия с Именем Божиим и с человеком, исповедующим Имя Божие! Итак, что же иное есть Имя Божие, как не Сам Бог!

Еще яснее говорит об этом апостол Павел, что исповедание, т. е. именование Господа Иисуса духом и истиною – есть действие Божие и есть Сам Бог: "Никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым... Разделения же действа суть, а тойжде есть Бог, действуяй вся во всех. Овому бо Духом дается слово премудрости..., другому же вера тем же Духом..., иному пророчество... Вся же сия действует един и тойжде Дух" (I Кор. 12:3–11). Итак, слышите ли, что все эти дарования: именование Господа Иисуса, слова премудрости, прозрение веры, слова пророческие и проч. – суть действия Божии и суть Сам Бог.

Итак, всякое слово Божие есть словесное действие Божества и есть Сам Бог по реченному: "Глаголы, яже Аз глаголах вам, Дух суть и Живот суть" (Ин. 6:63). Отвергающие же Божество Имени Божия и не допускающие называть Имя Божие – Богом, отвергают в Триипостасной Истине энергию, т. е. действие Его Истины в слове, – отвергают то, что всякое слово Того, Который рек о Себе: "Аз есмь… Истина" (Ин. 14:6), и "Пославый Мя [Отец] истинен есть" (Ин. 8:26), – и Дух Святый есть "Дух истины" (Ин. 16:13), – что всякое слово Триипостасной Истины, а в том числе и всякое Имя Божие – есть слово Истины, то есть действие Триипостасной Истины. Но такое отметание от Божества действия Божия уже давно осуждено Церковью и предано анафеме, как то мы видели из определения против Варлаама, Вера во Имя Божие есть один из главных устоев Церкви, и посягательство на умаление Божественности Имени Божия есть посягательство на Церковь.

"Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы. Сие рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во Имя Его" (Ин. 7:38–39).

Слышите, как Евангелие отождествляет веру в Самого Господа с верою во Имя Его. Но обратите внимание на последующие слова: "Не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен". – Этими словами Апостол говорит, что тогда, когда Господь изрек эти слова, во Имя Его уверовать, как в Бога, было еще невозможно, ибо Господь Иисус не оправдал еще Имени Своего на кресте, а поэтому и тех богатых благодатных даров, обещанных Господом, получить тоже не было возможно, ибо невозможно было поверить, что Иисус Христос тезоименит Имени Своему и что Он есть истинный Спаситель, Христос, Сын Бога Живаго. Но когда Господь прославил Имя Свое на кресте и явил Себя тезоименитым Имени Своему Своим воскресением и на небеса вознесением, тогда вместе с верой в Божество Христово воссияла в верующих и вера в Божественную силу Имени Его, как в Самого Иисуса, и когда апостолы обрели такую веру во Имя Иисус-Христово, тогда от этого Имени потекли источники Благодати, и первой струей этой благодати были крещены во Имя Иисус-Христово три тысячи человек в день сошествия Святаго Духа, вслед за тем исцелен Именем Иисуса Христа хромой и крещены во Имя Иисуса Христа пять тысяч мужей. Об этой живой вере во Имя Иисуса Христа ярко свидетельствуют слова, сказанные апостолом Петром хромому: "Сребра и злата несть у мене, но еже имам, сие ти даю: во Имя Иисуса Христа Назореа, возстани и ходи!" (Деян. 3:6). – Когда же сбежавшийся народ стал дивиться совершенному чуду, тогда Петр исповедал и пред всеми людьми, что не иною какою силою он совершил его, но единственно призыванием Имени Иисуса Христа. "Что чудитеся? …О вере Имени Его, сего, егоже видите и знаете, утверди Имя Его, и вера яже Его ради даде ему всю целость" (Деян. 3:16). – Когда же Петра и Иоанна повлекли на судилище. то Петр вторично исповедал Христа воскресшего из мертвых и исповедал также и Имя Его, как велию Благодать, данную человекам: "Разумно буди вам и всем людям исраилевым, яко во Имя Иисуса Христа Назореа, Егоже вы распясте, Егоже Бог воскреси от мертвых, о сем [т. е. Имени] сей стоит пред вами здрав… Несть бо инаго Имени под небесем, даннаго в человецех, о немже подобает спастися" (Деян. 4:10–12).

Но имеборцы, несмотря на такое ясное свидетельство Святаго Писания, что Имя Господа Иисуса Христа совершало чудеса, дерзают отрицать его Божественную и чудодейственную силу и утверждать, будто во всех чудесах, совершенных Именем Господним, о коих свидетельствует Писание, Имя Господне было бездейственно, ибо представляло из себя лишь силу посредствующую, главной же Божественной силой склонны почитать силу веры тех, над коими чудеса совершились. Так они отметают ясный и непреложный смысл слов Господних: "Именем Моим бесы ижденут" (Мк. 16:17).

Не признают они также и той непреложной истины, что и при земной жизни Спасителя Апостолы, когда были посланы на проповедь, то исцеляли его Именем, и, очевидно, это они делали не сами по себе, но так заповедал им Господь, почему, возвратившись, они с восторгом выразили свою радость и удивление словами: "Господи, и беси повинуются нам о Имени Твоем!" (Лк. 10:17).

Но имеборцы не хотят видеть во Имени Иисус-Христове Самого Бога, но имеют сие Имя как простое собственное человеческое имя; совершившиеся же чудеса приписывают вере тех, кои призывали Имя Божие. Подтверждение сему мнению, что главною действующею в чудесах силою была сила веры, они мнят видеть в том, что Господь иногда требовал от просивших исцеления исповедания ими веры в то, что Он может сие сотворить. С таким учением мы не можем согласиться. Мы не отрицаем, что сила веры просящих привлекала и привлекает Благодать Божию, но смотрим на силу веры именно как на силу посредствующую, Имя же Господне, а также всякое слово Господне, как например: "хочу, очистись", "встань и ходи", "вера твоя спасе тя", – почитаем за силу действующую, не отделяя слов Господних и Имени Господня от Самого Господа Иисуса, неотделимо сущего со Отцем и Святым Духом. Если же допустить такое отделение слов Господних и Имени Господня от Самого Господа и видеть в них лишь посредствующую силу, то к чему же это иному должно логически привести, как не к отделению и Сына от Святаго Духа, как не к тому, чтобы и в Сыне Божием видеть лишь посредствующую силу между Отцем и Святым Духом! Но на такую страшную ересь мы отнюдь не соизволяем. Что Имя Господа Иисуса Христа не есть сила посредствующая, но есть величайшая Божественная сила, дарованная Богом людям, свидетельствуется ясно в Деяниях Апостольских: когда апостолы Петр и Иоанн, возвратившись к апостольской братии после допроса в синедрионе по поводу исцеления ими хромого, поведали им о прещениях иудейских и запрещении даже произносить Имя Господа Иисуса, тогда христиане воздвигли ко Господу глас вседушной молитвы. И о чем же стали они просить Бога? – О двух благодатных дарах: 1) о мужестве в проповеди – "даждь рабом Твоим со всяким дерзновением глаголати слово Твое", а во 2) о том, чтобы Именем Иисус-Христовым творились чудеса, и знамения, и исцеления – "внегда руку Твою прострети Ти во исцеления, и знамением и чудесем бывати Именем святым Отрока Твоего Иисуса!" (Деян. 4:29–30) – И что же? – не успели христиане промолвить последнее слово – "Иисус", – как подвиглась земля в знамение тому, что услышана молитва их, и Именем Иисуса воистину совершаться будут и знамения, и чудеса, и исцеления. О том, что Имя Господне дано Церкви как главная Божественная сила для созидания ее, ясно свидетельствует апостол Иаков: "Бог посети прияти от язык люди о Имени Своем. И сему согласуют словеса пророк… якоже да взыщут прочии человецы Господа и вси языцы, в нихже наречеся Имя Мое…" (Деян. 15:14–17).

Но имеборцы не только отрицают действенность призывания Имени Господня в чудесах и видят в этом призывании лишь силу посредствующую, но отрицают действенность призывания Имени Господня и в молитве. Они отвергают необходимость в молитве умно-сердечной заключать ум в слова призываемого Имени Господня, но учат молиться независимо от Имени Господня, – молиться Самому Существу Божиему, вне Имени Его. Призывание же Имени Божия признают нужным лишь при начале молитвы, как посредствующую силу для обращения ко Господу, для призвания Его по Его собственному имени. Но что же иное есть такое учение о молитве, как не учение новое, отвергающее все святоотеческое учение об Иисусовой молитве, ибо она именно заключается в частом, в повторительном умно-сердечном призывании Имени Иисусова, с несомненной и живой верой в присутствие Господне, как в сердце верующего, так и в исповедуемом и призываемом Имени Его, которое – сый Сам Он – имеет силу очищать сердце и сообщать душе Божественную благодать.

Имеборцы дерзают (впрочем, не печатно, но словесно, как то нам доводилось слыхать от уст их) выражать о Имени "Иисус", что оно есть не только "Имя паче всякого имени", как то свидетельствует Апостол (Фил. 2:10), но есть имя, меньшее всякого имени, ибо из всех имен Божиих оно есть самое, так сказать, младшее, которое Господь, якобы, носит лишь со дня наречения его Архангелом Деве Марии при зачатии! В "Русском же Иноке" печатно архиепископ Антоний приравнивает Имя Иисус во Христе к именам всех других Иисусов (см. № 10) , вопреки том непреложному апостольскому свидетельству о Имени Иисусове, что – "всяк, иже аще призовет Имя Господне, спасется" (Деян. 2:21), и – "темже и Бог Его превознесе и дарова Ему Имя паче всякаго Имени, да о Имени Иисусове всяко колено поклонится небесных, земных и преисподних, и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца" (Фил. 2:9–11).

В № 6-м "Русского Инока" инок Хрисанф считает Имя Иисус лишь относящимся к человечеству во Христе. Но чтo же есть такое учение, как не разделение Христа на два лица – Божеское и человеческое, с приписыванием каждому лицу особого имени: Божескому – Сын Божий и других, а человеческому – Иисус! Но возможно ли допустить такое разделение имен? Возможно ли допустить, чтобы при нераздельном соединении двух естеств в одной ипостаси, чтобы Имя Иисус не относилось бы до обоих естеств Богочеловека? Может ли быть то, чтобы имя лица относилось не до всех свойств этого лица? Нам известно, что по вознесении на небо человечества Христова и седении одесную Отца не произошло прилога в трисвятом пении, и трисвятая песнь продолжает равно быть воспеваемой как Божеству, так и человечеству Христову. Итак, возможно ли быть тому, чтобы Имя Иисус относилось только до человечества Христова, а не и до Божества Его? Святая Церковь в акафисте Сладчайшему Иисусу поет: "Все естество ангельское безпрестанно славит Пресвятое Имя Твое, Иисусе: Свят, Свят, Свят, вопиюще!" – Слышите ясное свидетельство Церкви, что ангелы возносят трисвятое пение о пресвятом Имени Господнем "Иисус"? До какой же степени противоположно этому свидетельству Церкви новое учение имеборцев, которое говорит о Имени Иисус, что оно есть "имя, меньшее всякого имени, и относится лишь до человечества Христова"! – "Такое учение, – говорит епископ Феофан об арианах, – стремилось уничтожить самое христианство, как единственный путь к спасению. Ибо если Спаситель не Бог, то нет нам спасения" (О Православии, стр. 25). – И мы скажем то же о сей "ново-варлаамовской" ереси имеборцев, что их учение стремится уничтожить последние остатки подвижничества в монашестве и имеет совершенно обезверить христиан. Этим учением открыто опровергается заповедь Господня, которую Он дал ученикам Своим в прощальной беседе с ними, – о вере во Имя Его.

Четыре главных заповеди и четыре благодатных наследия даровал и оставил Господь ученикам, расставаясь с ними. Во 1-х – заповедь совершать Божественное таинство Тела и Крови Его "в Его воспоминание"; и сие есть не только заповедь Его, но вечное Его нам наследие, – то есть Он Сам.

Во 2-х, дал заповедь о хранении мира, как с Богом, так и со своею совестью и с ближними, что возможно при исполнении заповедей Его, и сие есть не только Его заповедь, но вместе с тем и Его Божественное наследие, ибо есть Он Сам, дающий Себя ощущать в сердцах наших чувством мира сердечного: "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам" (Ин. 14:27). – "Мир имейте между собою" (Мк. 9:50).

В 3-х, дал заповедь о взаимной любви – и, во-первых, о любви к Нему и к Богу, которую мы должны выражать соблюдением всех заповедей Его, и, во-вторых, о любви друг к другу; и сие опять-таки не только Его заповедь, но и Его Божественное наследие, ибо любить возможно лишь тому, кто имеет Христа, живущего в сердце его. – "Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает" (I Ин. 4:16). – "Аще друг друга любим, Бог в нас пребывает" (I Ин. 4:12). – "Будите в любви Моей. Аще заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, якоже Аз заповеди Отца Моего соблюдох и пребываю в Его любви" (Ин. 15:10). – "Сия заповедаю вам, да любите друг друга" (Ин. 15:17).

В 4-х же, дал Господь заповедь о вере во Имя Его, и заповедь о призывании Имени Его и о прошении во Имя Его, и это также есть не только заповедь Его, но и Божественное его наследие, то есть Он Сам, как то пророчески предрекает Псаломник: "Услышит тя Господь в день печали, защитит тя Имя Бога Иаковля" (Пс. 19:1). – "Идеже бо еста два или трие собрани во Имя Мое, ту есмь посреде их" (Мф. 18:20). – То есть Имя Господне будет заменять Самого Его в среде совокупно призывающих Его. – "Веруйте Мне, яко Аз во Отце и Отец во Мне есть. Аминь, аминь глаголю вам, аще что просите от отца во Имя Мое, то сотворю" (Ин. 14:11–13). – "Егоже аще хощете, просите, и будет вам. Егоже аще просите от Отца во Имя Мое, даст вам" (Ин. 15:7,16). – "Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во Имя Мое, даст вам. Просите и приимете" (Ин. 16:23,24).

Этим повторительным завещанием веровать во Имя Его и просить во Имя его устанавливает Господь, во-первых, непреложную совершаемость святых таинств, уверяя тем учеников и нас всех, чтобы мы несомненно веровали. что таинства, совершаемые нами, неизменно будут совершаться, не ради чего иного, но ради призываемого Имени Его. В этом смысле, как мы увидим ниже, истолковали Симеон Новый Богослов и Феофилакт Болгарский текста: "Даде им область чадом Божиим быти, верующим во Имя его" (Ин. 1:12). В этом смысле Господь, говоря с Никодимом о таинстве крещения, завершает Свою беседу указанием а то, что таинственное возрождение человека возможно лишь при условии веры во Имя Его, а не верующий во Имя Его не в силах возродиться вновь, но уже есть осужден за то, что не веровал во Имя Единородного Сына Божия. Итак, не ясное ли дело, что тяжесть греха неверия во Имя Единородного Сына Божия и заключается в том, что Имя Его есть Он Сам, как то ясно исповедуют и св. Симеон Новый Богослов, и Феофилакт Болгарский, как это мы увидим ниже. – "Аще кто не родится водою и Духом, – говорит Господь Никодиму, – не может внити во Царствие Небесное. Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир. Веруяй в Онь не будет осужден, а не веруяй в Онь уже осужден есть, яко не верова во Имя Единороднаго Сына Божия" (Ин. 2:5,17–18). Тождественно с этим и Иоанн Богослов в послании своем свидетельствует о зависимости трех главных таинств от Имени Господня. Называя эти три таинства: "Дух, и вода, и кровь", – то есть Миропомазание, Крещение и Причащение (I Ин. 5:8), Апостол завершает свою речь о сих Таинствах словами, что они суть вселение в человека Самого Сына Божия, и что они суть Жизнь Вечная для человека, и что все они совершаются Именем Господним, призвание которого и обусловливает непреложную действенность их, ибо самое Имя Иисуса есть жизнь вечная: "и сие есть свидетельство [т. е. Апостол называет таинства Божественными свидетельствами о Боге, или удостоверениями близости и действенности в нас Божества – "свидетельствами"], яко Живот Вечный дал есть нам Бог, и сей Живот в Сыне Его есть [то есть Сам Сын Божий таинственно вселеяется в нас чрез сии таинства]. Имеяй Сына Божия имать Живот, а не имеяй Сына Божия Живота не имать. Сия писах вам, верующим во Имя Сына Божия, да весте, яко Живот вечный имате [т. е. в самом Имени Его], и да веруете во Имя Сына Божия. [Видите, какое ясное свидетельство, что Имя Сына Божия и есть Жизнь Вечная, т. е. Сам Бог, и деет животворными таинства!] И сие есть дерзновение, еже имамы к Нему [т. е. вера во Имя Сына Божия дает нам дерзновение совершать таинства несомненную веру в то, что они будут непреложно совершаться не ради нас, но ради призываемого Имени Господня], яко аще чесо просим по воле Его, послушает нас; и аще вемы, яко послушает нас, еже аще просим, вемы, яко имамы прошения, ихже просим от Него" (I Ин. 5:11–15).

Вера во Имя "Иисус Христос" обусловливает собою установления в Церкви православной иерейского именословного благословения, т. е. благословения крестным знамением, при сложении перстов благословляющей руки во Имя "Иисус Христос". Об этом перстосложении в книге "Истинно Древняя и Истинно Православная Христова Церковь", митрополит Григорий говорит: "Сие перстосложение всего приличнее для благословения, и более приличного найти нельзя. Ибо Господь наш Иисус Христос всегда представлял все получаемые от Него блага зависящими как бы только от Его Имени. Так сказал Он Своим ученикам: "Еже аще чесо просите от Отца во Имя Мое, то сотворю" (Ин. 14:13). – Еще: "елика, аще чесо просите от Отца во Имя Мое, даст вам" (Ин. 16:23). – И еще: "Егоже аще просите от Отца во Имя Мое, даст вам" (Ин. 15:16). – Он же обещал всем верующим: "Именем Моим бесы ижденут" (Мр. 16:17). – осему Святые Апостолы говорили: "Несть иного Имени под небесем, даннаго в человецех, о нем же подобает спастися нам" (Деян. 4:12). И все свои особенные дела они совершали Его Именем. Так св. ап. Петр сказал хромому от рождения: "Во Имя Господа Иисуса Христа Назореа, востани и ходи! И утверидтеся Его плесне и глезне, и вскочив, ста и хождаше" (Дн. 3:6–8). – осему православные, когда сознательно просят себе благословения у святителя и священника, обыкновенно всегда просят себе благословения Именем Господним" (Изд. 1898 г. Ч. 2, стр. 109).

Итак, отрицание имеборцами во Имени Господнем Божественной силы к чему же иному должно логически и необходимо привести, как не к поколебанию веры в непреложную совершимость святых таинств. И в самом деле, возможно ли будет нам удержать в себе веру в непреложную совершимость какого-либо таинства, если мы не будем верить, что Имя Божие и молитва, которыми таинство освящается, – есть Бог? Если поставим совершимость таинства в зависимость от веры совершающих его и тех, над коими оно совершается, то возможно ли быть уверенным, что всякий крестившийся – воистину крещен, и всякий приобщившийся и помазанный миром – приобщен и миропомазан? Если признать в таинствах главной действующей Божественной силой силу веры священника, то окажется громадная часть случаев, когда священник совершал таинство не совсем достойно или, например, рассеянно, и во время призывания Имени Господня в таинстве ум его был вдруг отвлечен какою либо другою мыслью. Итак, если самое Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа – не Бог, но посредствующая сила между священником и Богом, то, конечно, если священник без веры призвал имя Господне, то оно должно остаться бездейственным, таинство совершиться не может; но если Имя Божие, как то исповедует Феофилакт Болгарский (см. ниже), есть Бог, то оно, хотя и недостойно призванное, деет таинство присущею Ему Божественною силою. – До сих пор Св. Православная Церковь верила, что призванное в таинстве Имя Божие и самые слова молитв Таинства присущею и неотделимою от них силою Духа Святаго, столь же неотделимою, как Слово неотделимо от Отца, и Дух Святый – от Слова, – совершают таинство. Вспомним описание в Прологе на 8 января того, как некие дети вздумали в шутку служить литургию и, поставив на камне хлеб предложения и вино и вычитав все положенные молитвы, которые, как видно, знали наизусть, прочитали и слова преложения, и упал огнь с неба и попалил и жертву и камень, они же пали без чувств. Вспомним из Житий Святых одного епископа, который, когда был ребенком, в шутку крестив детей язычников на морском берегу, и местный архиерей, узнав о сем, признал всех воистину крещенными и повелел помазать новокрещенных св. миром. Вспомним, наконец, что и в нынешнее время таинство крещения почитается действительным, хотя бы было совершено повивальной бабкой, ради призвания над крещаемым Имени Отца и Сына и Святаго Духа. Но если признать Имя Божие лишь за посредствующую силу, то все сказанное окажется невозможным, ибо Имя Божие окажется лишь посредствующей силой между священником и Духом Святым, и Именем Божиим священник не крещает, но только призывает Святаго Духа. Итак, конечно, Дух Святый не послушает того, кто призовет Его не совсем достойно, и таинство не совершится, ибо Имя Божие не есть Бог, но посредствующая сила между Богом и человеком, как тому учат имеборцы. Но мы на такое новое учение не соизволяем. Мы признаем действенность всякого призывания Имени Божия: или во спасение, или во осуждение, ибо веруем, что Имя Божие и есть Сам Бог. Поэтому веруем, что таинства, хотя бы совершенные не вполне достойно, все-таки непреложно совершаются, будучи освящаемы самим Именем Божиим и молитвою и именословным крестным знамением, заменяющим Имя Иисус Христос. Веруя также, что и Имя Божие, и слова молитвы, и Имя Иисус Христос суть Сам Бог, как словесное действие Божества, полагаем, что, не имея такой веры, священнику даже невозможно священствовать с чистою совестью. Думаем, что и христианам невозможно спокойно и уверенно приступать к каким-либо Таинствам без веры в то, что слова Имени Божия и молитвы, независимо от достоинства священника, совершают Таинство.

– "Так, видите ли, – говорит дальше еп. Феофан, – что отвергая Божество Господа и Спасителя нашего, Арий покушался уничтожить самое необходимое звено в цепи воссоединения нас с Богом, оставляя нас в прежнем мрачном отдалении от Бога, – или, что то же, с Евангелием в руках он хотел подрывать основания христианства" (Там же). – То же скажем и мы о имеборцах: лицемерно величая Имя Иисусово самыми высокими титлами – "сладчайшим", "прелюбезнейшим", и даже "святым само по себе" (О, лукавая и лицемерная дерзость, называть Имя Иисусово "святым само по себе", не веруя в Его неотделимость от Самого Иисуса и не веруя в то, что Оно и есть Сам Бог и Господь Иисус Христос! Подумайте, отрицающие достоинство Божие у Имени Господня, есть ли в мире что, кроме Самого Бога, что было бы свято само по себе!), – имеборцы покушаются отнять от православных их живую и действенную веру во Имя Господне.

Но если поколеблется в христианстве и в монашестве вера во Имя Гостода Иисуса, то к чему же иному это неизбежно приведет, как не к подрыву последних устоев подвижничества, ибо если отымется в подвижниках вера во Имя Иисусово, – "о немже подобает спастися нам", – то возможно ли будет подвижникам посвящать свои духовные и умственные силы на всегдашнее призывание Имени Иисусова? Утратив же веру во Имя Иисусово и держа в уме своем, что сие Имя принято Христом лишь по необходимости иметь какое-либо Имя в человечестве, но не Сам Он, христиане, а в особенности монахи, утратят необходимейшее звено для воссоединения своего с Богом.

О сем необходимейшем звене спасения не ясно ли свидетельствует самый чин монашеского пострижения, когда настоятель, вручая простригаемому четки, для всегдашнего призывания Имени Иисусова, говорит: "Прими, брате, меч духовный, иже есть Глагол Божий" (т. е. меч духовный значит – Имя Иисус, коим, как мечем, посекаются диавольские прилоги, и это Имя не простое, но Глагол Божий, т. е. словесное действие Божества, или Сам Бог-Слово, Иисус), – ко всегдашней молитве Иисусовой; "всегда бо Имя господа Иисуса во уме и в сердце, и во устех своих имети должен еси, глаголя: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!" (см. Чин пострижения). – Итак, видите ли, не просто указывается Церковью призывать Имя Иисусово, но с верою, что Оно и есть "Меч Духовный", "Глагол Божий", или, иначе сказать, – Сам Господь Иисус Христос, исповедуемый устами нашими во Имени Своем и живущий в сердцах наших от бани крещения. Но думаете ли, что сей обет всегдашнего призывания может быть исполним без такой живой веры в самое Имя Господне? – Конечно, нет! Всегдашнее призывание Имени Иисусова есть подвиг притрудный, и кто станет посвящать свои силы на призывание пустого и текучего имени? Кто станет отвращать мысль свою от всякой другой мысли и упражнять ее в призывании Имени Иисус, если будет почитать сие Имя именем меньшим всякого имени? Не найдут ли тогда обезверившиеся монахи призывание Имени Иисусова и делание умной молитвы делом пустым и нестоющим, или прелестию? – Воистину так, и это уже и сейчас видно, в той ненависти, с которой неделатели умной молитвы вооружаются на делателей ее, и не только ныне, но уже издавна, ибо о сем гонении на Имя Иисус мы находим следы и у еп. Игнатия Брянчанинова, и в Паисия Величковского, и у св. Григория Синаита. Но во что же обратится созерцатель, не утвержденный на вере во Имя "Иисус", как не в мечтателя и мистика. И это мы уже видим, ибо некоторые, отрицая необходимость частого призывания Имени Иисусова, советуют лишь думать об Иисусе. Но к каким мыслям может привести такое делание, отметающее Имя Иисусово, как не к крайней прелести? Ибо, не имея во устах и в сердце сего Глагола Божиего и сего словесного меча, каким оружием возможно будет монаху отражать врага? Каким мечем отсекать зарождающиеся похоти и страсти? Как пребывать во Христе и со Христом по заповеди Его: "Будите во Мне и Аз в вас" (Ин. 15:4) без всегдашнего призывания Имени Его? Как удерживать "ногу свою на правоте" без всегдашнего покаяния тайно-сердечного, о Имени Иисусове деемого в молитве Иисусовой? – Итак, что же иное покушаются сделать имеборцы, как не отнять у монашества и у всего христианства то оружие, о коем великий Иоанн Лествичник сказал: "Бей супостатов Иисусовым Именем: ибо против него нет более сильного оружия, ни на небе, ни на земле" (Слово 21:7). Итак, если Имя Божие есть сила сильнейшая на небе всех сил ангельских и архангельских, то что же она есть иное, как не действие Божества, как не Сам Бог? И возможно ли допустить называть Имя Божие, как то делают имеборцы, – "силой посредствующей"?..

Извращая святоотеческое учение о вере во Имя Господне, как в Самого Бога, имеборцы извращают также и учение об умной молитве, и, отметая нужду частого призывания в умной молитве Имени Господня, советуют восходить прямо на высшие степени созерцания, как то в Добротолюбии иногда допускают Святые Отцы для совершенных молитвенников. Но такое учение о молитве, минующее первые степени молитвенного делания, не может привести ни к чему иному, как к прелести. Послушайте, что говорит Лествичник о разных степенях молитвы: "Начало молитвы состоит в том, чтобы отгонять приходящие помыслы при самом появлении их [т. е. мечем молитвы Иисусовой]; средина ее в том, чтобы ум заключался в словах, которые произносим или помышляем [т. е. в Имени Иисус-Христовом и в молитве – "помилуй мя"], а совершенство молитвы есть восхищение ко Господу" (Сл. 28:19). – ослушайте еще свидетельство св. Патриарха Каллиста Ксанфопула о необходимости для иноков беспрестанно призывать Имя Господне: "Умоляю вас, братия, – говорит он словами Златоуста, – никогда не оставлять правила молитвы [т. е. канона, состоящего из 1200 молитв Иисусовых, и вообще обета всегдашнего призывания Имени Иисусова], или пренебречь о нем, ибо я слышал некогда отцов, которые говорили: какой это монах, если он небрежет о правиле, или попирает его; но он должен, – есть или пьет, сидит дома или путешествует, или другое что делает, – непрестанно призывать: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя"! С утра до вечера вопийте, а если можно, то и всю ночь: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!" И понуждайте ум свой на это дело до самой смерти, ибо великого понуждения требует дело сие, потому что узки врата и тесен путь, вводящие в живот, одни нудящие себя входят в него, ибо таких "нудящих себя есть Царствие Божие" (Мф. 7:14; 11:12). – Умоляю вас братие, не отдаляйте сердец ваших от Бога, но внимайте им и храните их всегдашним памятованием Господа нашего Иисуса Христа, пока не укоренится Имя Господа внутрь сердца вашего, и оно ни о чем уже другом не станет помышлять, как только да возвеличится Христос в вас". – "Прежде же сего святого Златоуста, – говорит Каллист, – святой Павел в одном из посланий своих сказал: "Аще исповеси усты твоими Господа, и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися: сердцем бо веруется в правду, усты же исповестся во спасение" (Рим. 10:9–10). – И опять: "Никто не может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым" (I Кор. 12:13). – Согласно с этим говорить святой Диадох: "Ум наш, когда памятию Божиею затворим ему все исходы, имеет нужду, чтобы ему дано было какое-нибудь обязательное для него делание, для утоления его присподвижимости. Ему должно дать только священное Имя Господа Иисуса, которым пуст всецело и удовлетворяет он свою ревность к достижению предположенной цели"" (Игнатий и Каллист Ксанфопулы, Добротолюбие. Т. 5, стр. 399).

Итак, вот какое святоотеческое учение пытаются ныне опровергнуть имеборцы! Вот против каких Церковных авторитетов в подвижничестве и в богословии восстали имеборцы! Не есть ли эта ново-варлаамитская "имеборческая ересь" знамение приближения предреченных последних времен? Не есть ли это та ересь, о которой Тайнозритель говорит в Откровении: "И отверзе [зверь] уста свои в хуление к Богу, хулити Имя Его, и селение Его, и живущия на небеси" (Апок. 13:6)? Не к этим ли имеборцам относятся слова пророка Малахии: "И ныне заповедь сия к вам, священницы: аще не услышите, и аще не положите на сердцах ваших, еже дати славу Имени Моему, глаголет Господь Вседержитель, то послю на вы клятву, и проклену благословение ваше, и оклену е, и разорю благословение ваше, и не будет в вас, зане вы не влагаете в сердца ваша" (Малах. 2:1–4).

Страшный яд имеборства излился чрез статьи, помещенные в "Русском Иноке", в русские и афонские монастыри, и многие, многие отравились этим ядом, и вслед за "Русским Иноком" называют веру во Имя Господа Иисуса Христа, как в Самого Бога, – "хлыстовщиной"!! Не терпя слышать таких хулений и болезнуя сердцем за погибающих, а также желая предупредить тех, кои по неведению могут также заразиться сею ересью, мы решаемся предложить в предлежащем труде опровержение имеборческому учению и истинное исповедание Святых Отец о Имени Господнем. Это учение имеборческое мы смело называем "ересью", не по самонадеянности и дерзости, но по совершенному сходству имеборчества с древле уже осужденной и преданной проклятию Церковию ересью варлаамовою. Дай, Господи, уши слушающим, и да заградятся уста хульные, и да не распространится сия ужасная ересь на погибель нашей, и без того бедствующей, Церкви и оскудевшего монашества! Если же и приводимые убедительнейшие слова Святых Отец не вразумят хулящих Имя Господне, то да знают таковые, что они уже находятся под клятвою анафемы, которая изречена на Варлаама, и да будут они чужды для нас, якоже язычники и мытари, по заповеди Господней, и по преданию Апостольскому: "Аще кто вам благовестить паче еже приясте, анафема да будет" (Гал. 1:9).

Имеборцы не допускают называть Имя Божие – Самим Богом, и не допускают приписывать ему Божественного достоинства, признавая, следовательно, подобно Варлааму, Богом только самое Существо Божие и не допуская называть Богом и действие Божества. Почитания Имени Божия за Самого Бога они отнюдь не признают, и инок Хрисанф, например, в № 4 "Русского Инока" назвал такое исповедание – "пантеистизмом", или повсюдубожием, в № 5-м – "воплощением имени в сущность Божества". – В № 15 "Русского Инока" архиепископ Антоний решительно называет веру во Имя Господне, как в Самого Господа – "хлыстовщиной", причем, как видно, поводом к такому названию послужило лишь то, что отец Иоанн Кронштадтский весьма часто повторял в своих творениях, что Имя Божие есть – Сам Бог, и эти же слова о. Иоанна повторяет и о. Иларион в книге своей "На горах Кавказа", и так как некоторые из мнимых последователей о. Иоанна прельстились хлыстовщиной, то архиепископ Антоний почитает возможным приписать к ним и о. Илариона и других исповедников Имени Господня. (Чудимся такому смешению понятий! Хлыстовщина одним из необходимых условий своего существования имеет – многолюдство, пустынник же о. Иларион проповедует уединение и умную молитву, чуждую всякой чувственности). Итак, попросим же противников наших показать нам, у кого из Святых Отцов нашли они такое определение, что Имя Божие не подобает чтить как Самого Бога? Мы смело утверждаем, что ни у одного из Святых Отцов подобного умаления Божественного достоинства Имени Божия отнюдь нет.

Наоборот, у Святых Отцов мы весьма часто встречаем прямое и косвенное исповедание Имени Божия Самим Богом, без отделения свойств Божиих от существа Божия и именования Бога по сим свойствам от Самого Бога.

Постараемся же доказать, что Имя Божие есть отнюдь не простое человеческое текучее слово, но Дух и Живот, слово живое и действенное. Бог неименуем, т. е. самая сущность Божества пребывает неведомой и непостижимой для умов тварных и невыразима словом тварным; но поелику человеческая душа создана по образу и подобию Божиему, т. е. обладает свойствами, подобными тем, коими обладает Бог, то свойства Божии могут быть именуемы человеком, и Бог бывает именуем человеком по известным ему о Боге свойствам, которые Сам Бог открыл человеку, или из творения Своего, или в слове Своем. Одно из свойств Божиих есть истинность Его, и, следовательно, всякое слово истины есть действие словесное Самого Бога, и, следовательно, как действие Божие, и есть Сам Бог (смотри 5-е определение против Варлаама). Всякое слово истины о Боге, как истина Богооткровенная, как слово Божие, не есть истина отвлеченная и безжизненная, но есть истина живая, – "Духовное Существо", как, ниже мы увидим, называет Имя Божие святитель Тихон, есть истина о Триипостасной Истине, и Сам Бог. О том, что истина есть одно из главных свойств Божества, и что Бог Триипостасный воистину может быть называем нами Триипостасной Истиной, ясно свидетельствует Сам Господь Иисус Христос: "Аз есмь Истина" (Ин. 14:6), и "Пославый Мя (Отец) истинен есть" (Ин. 8:26), и Дух Святый есть – "Дух истины" (Ин. 16:13), – "И уразумеете Истину, и Истина свободит вы" (Ин. 8:32).

Итак, если Бог есть Триипостасная Истина, именуемый так по одному из главных свойств Его, подобно тому как Он же есть: "Триипостасная Любовь", то всякое слово истины Богооткровенной людям, что же есть иное, как не действие словесное Триипостасной Истины? Итак, следовательно, поелику всякая Богооткровенная истина в слове и во Имени Божием пребывает неотделимою от Триипостасной Истины, Коей она есть действие, то посему всякое Божие слово и Божие Имя обладает Божественными свойствами: есть Слово живое и действенное, Премудрость Отчая, есть Дух животворящий и боготворящий. "Глаголы, яже Аз глаголю нам, Дух суть и Живот суть" (Ин. 6:63). – "Аз, яже слышах {от Отца} сия глаголю в мире... и о Себе ничесоже творю, но якоже научи Мя Отец Мой, сия глаголю... Аз еже видех у Отца Моего сия глаголю... Аще вы пребудете в словеси Моем..., уразумеете Истину, и Истина свободит вы". (Ин. 8:26,28,32,38). – Как слово, выражающее мысль, пребывает в мысли, и мысль, выражаемая словом, пребывает в слове, так взаимно пребывает и Отец в Сыне, и Сын во Отце: "Глаголы, яже Аз глаголю, о Себе не глаголю, Отец же во Мне пребываяй, Той творить дела. Веруйте Мне, яко Аз во Отце и Отец во Мне есть" (Ин. 14:10). Все приведенные слова Спасителя нашего ясно свидетельствуют исповедуемую нами истину, что всякое Его слова, а следовательно, и всякое Богооткровенное Имя Божие есть словесное действие Божества, в коих пребывают: Отец – мыслию, Сын – словом и Дух Святый – жизнию.

Но вот имеборцы, находя у св. Григория Богослова и у св. Иоанна Дамаскина слова, что сущность Божия – неименуема, исходя отсюда, приходят к заключению, что, следовательно, и Имя Божие отнюдь не имеет Божественного достоинства, ибо не есть самая сущность Божества, забывая то, что Божественным достоинством обладает не только сущность Сущаго, но и свойства и действия Сущаго. Но мы признаем Божественное достоинство Имени Божия, ибо, именуя Бога по откровенным Им нам свойствам Его, мы хотя и не именуем самой сущности Сущаго, но имеем этоу сущность Сущаго неотделимо в именуемых свойствах Божиих. Хотя мы для именования Бога и пользуемся словами человеческими, находя в свойствах своих и в существе своем образ и подобие Божества, но этими человеческими словами выражаем истины вечные о Боге. Так, св. Афанасий Великий говорит: "Хотя невозможно нам понять, что такое Божия сущность, однако, мы, слыша слова: "Отец", "Бог", "Вседержитель", – понимаем, что не иное что сим означается, но самая сущность Сущего" (Афанасий Вел. Ч. 4, стр. 558).

Также и св. Григорий Ниисский говорит, что "все имена Божии, которыми мы именуем Его, равно именуют неименуемую сущность Сущаго, ибо пророчество говорит: "Аз Господь" (Ис. 42:8), – "сие Мне Имя вечное {т. е. имя – Сый} и память родов родом" (Исх. 3:15). – И еще в другом месте говорит: "Аз есмь Сый" (Исх. 3:14). – И у другого пророка: "Яко милостив есмь" (Иер. 3:12). – И тысячами других имен, означающих высоту и благолепие, Священное Писание умело именовать Бога, почему в точности дознаем из сего, что, когда скажешь одно имя которое-либо, этим самым одним безмолвно произносится весь список имен. Ибо если именуем Господом, не предполагается этим, что не принадлежат Ему другие имена, напротив того, в одном имени именуется всеми именами" (Ч. 2, стр. 412).

То же свидетельствует и св. Симеон Новый Богослов: "В отношении ко всем именам Божиим, коими Бог именуется по свойствам, общим для всех трех Лиц, одно и то же Имя или свойство созерцается в каждом Лице и во всех трех. Так, например: если назовешь {Бога} – Свет, то и каждое Лицо есть Свет, и все три опять суть един Свет" (Ч. 2, стр. 73. Изд. 1890 г.).

В другом месте сей же святой говорит: "Бог неизъясним, непостижим, неизследим... Неприступен, невидим, неизглаголан, недомыслим для всех от Него созданных тварей... но Он, как человеколюбивый и многомилостивый, сжалился над невежеством нашим и настолько снизошел к немощам нашим, сколько требовалось, чтобы мы познали, что Святая Троица есть Единый Бог совершенный, Коему подобает благочестно поклоняться во Отце и Сыне и Святом Духе... Все Божественное Писание явно открывает о Боге..., что Бог – сый и присно сый – есть триипостасен, всемогущ, вседержитель, всевидец, творец и промыслитель всяческих, вседовольный и преестественный, и что Он столько познается нами, сколько кто может увидеть безбрежного моря, стоя на краю его ночью, с малою в руках зажженною свечей... Впрочем, тот, кто сподобился мало некако узреть Бога..., не имеет нужды в научении от другого, потому что имеет всего Бога, Который обитает, движется и глаголет внутрь его и научает его неизреченным Своим тайнам" (Ч. 2, стр. 99–100).

Говоря о том, что различные наименования Божии суть – Сам Он, именуемый ими Бог, св. Симеон говорит: "Един есть Бог во Отце, Сыне и Духе Святом, будучи Свет неприступный и превечный, который, имея многие именования, и именуется всем тем, что мы сказали {т. е. Господом, и Благим, и пр., и все эти Имена суть – Свет}, и не только именуется, но и действительно производит то в нас {т. е. просвещает души наши, призываемый}, как научили нас опытно тому наученные. Хотя о нас говорится многое тому подобное {т. е. и людей именуют и благими, и премудрыми, и Иисусами, и отцами, и сынами}, но о нас говорится, как о людях, а о Нем, как о Боге... Слова человеческие {т. е. имена, коими именуем людей, и идеи обыкновенные, как, напр., отец, сын, дух, любовь, Иисус Навин, и др.} – текучи и пусты, слово же Божие есть живое и действенное, равным образом и истина Божия {т. е. истина о Боге, выражаемая во именах Божиих} есть паче ума и слова человеческого – Бог непреложный, сый и живый" (Ч. 2, стр. 107–108).

Видите, какое ясное свидетельство великого и святого Богослова, что те имена, коими мы именуем Бога, хотя и берем мы их из понятий и слов человеческих, но когда мы относим их к Богу, то они и суть непреложно – Бог сый и живый. Слышите ли свидетельство святого Богослова, что Имя Божие не только есть свет, но и производит в нас действие света, то есть не только бездушно именует Бога светом, но низводит с собою и Самого Бога в души наши, и, следовательно, есть Сам Бог, будучи словесным действием Божества и обладая Божественными свойствами.

Св. Василий Великий, толкуя, почему Имя Божие именуется "святым", говорит: "Имя же Божие называется святым, конечно, не потому, что в самих слогах {т. е. буквах} имеет некую освящающую силу, но потому, что свято и чисто всякое свойство Божие {по которому Бог именуется} и всякое понятие о том, что в Боге преимущественно усматривается" (Вас. Вел. Толков. псалма 32:21). – То есть свята всякая истина и всякая идея о Боге, как тo мы говорили выше, ибо сия истина и есть – Сам Бог, как действие Триипостасной Истины, почему и называется Имя Божие – "святым".

Итак, какое же может оставаться сомнение в том, что Имя Божие есть Сам Бог, когда Господь столь ясно говорит: "Аз есмь Истина" (Ин. 14:6) – и, следовательно, не ясное ли дело, что и Истина Моя есмь Аз? – "Бог бе Слово" (Ин. 1:1) – и, следовательно, и слова Слoва суть Бог? – "Слово Твое Истина есть" (Ин. 17:17). – "Глаголы, яже Аз глаголах вам, – Дух суть и Живот суть" (Ин. 6:63), то есть обладают Божественными свойствами и, следовательно, суть Сам Бог. – "Жив будет человек о всяком глаголе Божии" (Лк. 4:4). – "Аз рех: бози есте. Оных рече богов, к ним же слово Божие бысть" (Ин. 10:34). – Всеми этими текстами непреложно устанавливается догмат о том, что слова Божии обладают свойствами Божества и имеют Божественное достоинство. Но, может быть, кто-либо возразит: да, мы согласны с тем, что слова Божии обладают свойствами божества и имеют Божественное достоинство, но из сих текстов не видим, чтобы это относилось бы также и к Имени Божию. – На это мы ответим: под словами Божиими в приведенных текстах подразумеваются также и имена Божии, ибо откровение Богом человеку истины о Себе есть главизна всего Слова Божия к людям. Одной из главных целей воплощенного домостроительства Божия было то, чтобы открыть людям имена: "Иисус", "Отец", "Утешитель", "Святая Троица: Отец, Сын и Святый Дух", как о том ясно свидетельствует Сам Господь: "Явих Имя Твое человеком" (Ин. 17:6). – "Се же есть живот вечный, да знают Тебе истинного Бога и Его же послал еси Иисуса Христа. Сказах им Имя Твое и скажу" (Ин. 17:4:26).

Последними словами Господь свидетельствует нам, что Имя Божие есть не только истина, которую Он открыл о Боге и о Себе, но есть Истина присноживая и действенная, ибо во Имени Божием и Своем – Он сам всегда бодет нам именовать таинственно Отца и Бога – (скажу) вместе со Духом Святым, ибо никто от человек одним действием своего ума и слова не в силах сознательно и истинно именовать Бога, но так наименовать Бога в силах человек лишь по действию Слова и Духа Святаго. Ибо "Отца никто не знает, токмо Сын и ему же аще волит Сын открыти" (Мф. 11:27), – и Господа Иисуса Христа никтоже может сознательно и истинно нарещи, как только действием Святаго Духа: "Никтоже может рещи Господа Иисуса, токмо Духом Святым" (1 Кор. 12:3), – из чего твердо знай, что, когда сподобляешься сознательно именовать Имя Иисусово, то сие именование и есть действие Святаго Духа, и есть Сам Иисус со Отцем и Святым Духом. Итак, видите ли, что познание человеком Бога не есть действие и возможность одного ума человеческого, но есть действие Самого Божества, как о том свидетельствует и св. Симеон Новый Богослов: "Тот, кто сподобился мало некако узреть Бога, имеет всего Бога, Который обитает, движется и глаголет внутрь его и научает его неизреченным Своим тайнам" (Ч. 2, стр. 99–100). Итак, зреть Бога – значит иметь в себе всего Бога, но зреть Невидимого как же возможно иначе, как не в сознательном исповедании которого-либо имени Его? Созерцание Бога как же возможно иначе, как не в созерцании умом которого-либо из именуемых свойств Божиих? Следовательно, сознательное именование Бога и есть Сам Бог.

Писание свидетельствует, что Бог послал Сына Своего на землю, не только чтобы явить Имя Свое человекам, но еще и – чтобы прославить его.

– "Благословен Грядый во Имя Господне!" (Лк. 19:38). – То есть благословен Иисус, грядущий прославить Имя Господне! И в то время, как отроки Иерусалимские восклицали эти слова и "Осанна Сыну Давидову!" – Господь возвел очи Свои к небу и сказал: "Отче, прослави Имя Твое! – рииде же глас с небеси: и прославих, и паки прославлю" (Ин. 12:28). Этими словами Господь ясно показал, что Он есть не только Слово Отчее, но и Имя Отчее, и что прославление Его воскресением по вольной крестной смерти есть прославление Имени Отчего. Что это так надо понимать, свидетельствуют и последующие Его слова ученикам на просьбу Филиппа: "Покажи нам Отца", – Господь отвечал: "...Видевый Мя, виде Отца" (Ин. 14:9). – Также и Пророк Исаия ясно именует Сына Божия – Именем Божиим: "Се Имя Господне идет!" (Ис. 30:27). – Также Господь, в первосвященнической молитве ко Отцу, говорит: "Отче, прослави Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тя... Аз прославих Тя на земли, дело соверших, еже дал Ми еси да сотворю, и ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самого" (Ин. 17:1–5). – Не ясно ли, что слова, сказанные при входе во Иерусалим и в этой молитве ко Отцу, имеют смысл тождественный, и что, следовательно, когда Господь просил Отца прославить Имя Его, то этим просил, дабы отец прославил Сына Своего, т. е. Его Самого. – "Дела, яже Аз творю о Имени Отца Моего, та свидетельствуют о Мне" (Ин. 10:25). – "Прииде час, прослави Сына Твоего!" – И воистину, в преславные часы страстей открыл Господь воочию всей словесной твари – ангелам и человекам – преизбыточествующую славу безмерности Божиего человеколюбия, которое проявилось в том, что Отец "тако возлюби мир", что предал Сына Своего Единородного Иисуса на поношения, заплевания, поругания, заушения, биения, бичевания, распятие и смерть. В те часы страстей Иисус, прияв нестерпимые муки – волею, безвинно, от руки людей, Им облагодетельствованных, покрыл воистину пребезмерною славою Себя и преславным сделал Имя Свое, и воистину оправдал наименование Себя – "Иисусом". Воистину тогда оправдалось на деле, что "Бог любы есть" (I Ин. 4:8), и что "Иисус" – есть "Бог-Избавитель". Поэтому-то на просьбу Сына: "Прослави Имя Твое", – Отец отвечал: "И прославих, и паки прославлю". То есть Отец как бы говорит так: "Уже прославил Я Сына Моего, Который есть Имя Мое, множеством чудес, являющих Божество Его и прославляющих Имя Мое в человеках, но и паки явлю Божество Иисуса, воскресив Его из мертвых, и, прославив Сына Моего, прославлю Имя Мое".

Видите, какой глубокий и многозначительный смысл имеет понятие Имени Божия! Имя Божие есть – Слово Божие, именующее неименуемую сущность Божию; Имя Божия есть и слава Божия, ибо слава Божия есть Сын Божий; Имя Божие в человеках есть то Имя, которое открыл в слове Своем Сын Божий, и есть как бы луч неименуемого Имени: действие Божиего Слова и само Бог.

Но, может быть, кто возразит нам: вы новое учение придумываете! Где у Святых Отцов сказано, что Сын Божий есть Божие Имя? – Ей, сказано. Мы уже приводили выше слова Пророка Исаии, который называл Сына Божия – Именем Божиим (Ис. 30:27). Постараемся же и еще яснее показать, что под именем "Слово Божие" подразумевается и понятие "Имя Божие".

Мы знаем, что человек называется "словесною тварью" и создан "по образу и подобию" Божиему, нося в душе своей подобие Триипостасного Божества: в уме, слове и духе и в нераздельности сих трех. Все, что ведает ум, то именует и слово, и чего не в силах наименовать слово, того не в силах постичь и ум человеческий. Итак, слово человеческое именует как все то, что вне человека известно уму человека, так и все то, что в самом человеке известно уму человека, то есть ум человеческий в слове именует все известные ему свойства свои, чтo и составляет истинное имя человека. Приравнительно к этому, и Слово Божие, рождаемое умом Отчим, отображает в едином, простом, непостижимом Слове все сущее в мысли Отчей. Следовательно, Слово Божие, во-первых, отображает в слове Своем все свойства неименуемого Божества, ибо можно ли допустить то, чтобы Ум Отчий не ведал бы свойств Своих всех? И можно ли допустить, чтобы Слово Отчее отображало Собою не все сущее во уме Отчем? Но именование свойств Божиих чтo же есть иное, как не Имя Божие. Человек, которому Бог несколькооткрыл свойства Свои, именует по ним Бога, Слово же и Сын именует все неименуемые свойства Божии и поэтому, будучи неизреченным Отчим Словом, есть и неименуемое Божие Имя. Но почему же Иоанн Богослов назвал Сына Божия не Именем Божиим, а Словом Божиим? – отому, что слово есть понятие более всеобъемлющее, нежели имя. Понятие слова объемлет собою и имена, и глаголы. Так, например, под человеческим словом мы подразумеваем и все те имена сущностей, которые ведает человечество, так и все те словесные действия, коими человек изъявляет волю свою. Подобно этому и в Боге: Словом Божиим мы именуем и Имя сущности Сущего, и словесное выражение {т. е. имя} воли Его, или словесное действие Его, то есть и Имя Божие, и Глагол Божий. О том, что Сын Божий именует неименуемую сущность Божию, свидетельствуют слова Его: "Никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын" (Мф. 11:27). – Но для Слова знать чтo же значит иное, как не именовать?

О том, что действие или энергия Слова в предвечности состояла в созерцании или именовании Отца, говорит Иоанн Дамаскин: "Как только благий и преблагий Бог, не удовольствовавшись созерцанием Самого Себя, но по преизбытку благости, чтобы произошло нечто, что в будущем пользовалось Его благостью и было причастно Его благости… – создал мир видимый и невидимый" (Иоанн Дамаскин, кн. 2, гл. 2: "О творении", стр. 45, изд. 1894 г.). Из этих слов Дамаскина следует, что Бог в предвечности довольствовался созерцанием Самого Себя, т.е. действие Его Ипостасей было направлено к Самому Себе: "Слово бе к Богу" (Ин. 1:1). Так Отец, рождая присно Слово и отражая в Нем Свои совершенства, созерцал в нем Себя; Слово же, присно рождаясь от Отца и присно именуя его, созерцало совершенства Отца; Дух же Святый, присно исходя от Отца, вместе с рождаемым Словом исполнял Собою Слово. Так самодовлел Бог предвечно в именовании Самого Себя в Слове, почему у Евангелиста Иоанна Богослова и сказано, что "Слово бе к Богу". Но Бог по благости Своей возжелал дать познать несколько совершенства Свои словесной твари и, создав ее, раскрыл ей постепенно в творении Своем и в Слове Своем некий луч пресиянного Своего Имени. Но что же есть сей луч Имени совершенств Божиих, как не умное и словесное действие Самого Божества? Что же есть Богооткровенное Имя Божие, как не Сам Бог. Поэтому и говорится в Писании, что Имя Божие "свято и страшно есть" (Пс. 110:9), потому именно, что оно и есть Сам Бог, как луч сияния Его славы; но, конечно, неименуемое Имя, т.е. полнота славы Божественных совершенств, которую ведает лишь Сын, еще безмерно святее и страшнее, подобно тому, как самое солнце нестерпимо светлее каждого из своих лучей. Поэтому у Зигабена, в примечании к толкованию приведенного стиха, и приводятся слова Златоуста: "Имя Христово свято, поколику творит бесчисленные чудеса {т.е. Сам Бог и Сила Божественная}… Свято Имя Его и страшно, то есть исполнено великой поразительности и удивления. А если Имя Его страшно, то не гораздо ли более Его Существо…" (Толковая Псалт. Евфимия Зигабена изд. 1898 г., стр. 888).

Все сказанное нами здесь о том, что Слово Божие по всей справедливости и безошибочности может быть называемо и Именем Божиим, подтверждают и Святые Отцы. Так, в молитве иерейской на "Достойно и праведно есть" в литургии св. Василия Великого Сын Божий именуется: "Печать равнообразна, в Себе показуя Тя Отца, Слово Живое, Бог Истинный". – Печати, существовавшие при Василии Великом, были печати именные; следовательно, что же иное выражает этим словом св. Василий Великий, как не то, что Сына Божия он именует Именем Отца. В самой печати трудно прочесть врезанное в нее имя, но на оттиске оно читается ясно и понятно, подобно сему и во Отце совершенства Его непостижимы, но в Сыне, как в оттиске, они явились каждому, и каждый может прочесть имя совершенств Отчих. Итак, Сын Божий есть Имя Божие, равнообразное Отцу и Бог Истинный.

Тождественно с этим наименовал св. Григорию Неокесарийскому Сына Божия св. Иоанн Богослов, когда, на прилежные молитвы св. Григория, Матерь Божия, явившись с Иоанном Богословом, повелела последнему изложить ему символ веры в Святую Троицу: "Един Господь, Единый от Единого, выражение и образ Божества" ("Истор. учение об Отцах Церкви", Филарета, стр. 116). – Итак, не ясно ли, что этими словам Сын Божий именуется Именем Божиим, ибо словесное выражение и образ что же есть иное, как не имя. Сын Божий есть Слово и Дух, следовательно, иным выражением и образом, кроме словесного, – быть не может.

Согласно с этим говорит и св. Григорий Богослов: "Сын Божий именуется Словом… потому что Он так относится к Отцу, как слово к уму… потому что изъявляет Его. А иный сказал бы, может быть, что относится к Отцу, как определение к определяемому {т.е. как наименование к именуемому}, потому что и определение {т.е. именование} называется словом. – {Итак, этими словами св. Григорий Богослов совершенно подтверждает те мысли, которые мы выразили выше, что Сын Божий есть и Слово Божие, и Имя Божие.} Ибо сказано, что познавший Сына познал Отца, и Сын есть сокращенное и удобное изражение {т. е. имя} Отчего естества" (Григорий Богослов, ч. 3, стр. 80). – В этом тексте словом "познавший" св. Григорий заменяет слово в Евангельском тексте – видевший: "видевший Меня, видел Отца" (Ин. 14:9).

Так и в другом месте говорит о Сыне и Слове сей же Святый: "Един есть Бог, иный, но не иный по Божеству, – сие Слово онаго Бога, живая печать Отчая" (Ч. 4, стр. 178). Этими словами св. Григорий ясно именует Сына Божия – Именем Божиим, в смысле именословной печати Отца.

И еще в другом месте св. Григорий Богослов говорит, что Сын именуется : "Образ… ибо самая природа образа состоит в том, чтобы быть подражанием первообразу и тому, чьим называется образом" (Ч. 3, стр. 80). – Но что же есть словесный образ, как не имя? – Итак, вот до какой недосягаемой высоты восходит понятие о неименуемом Имени Божества! Итак, из всего вышесказанного ясно и несомненнно, что неименуемое Имя Божие – есть Сын Божий, именуемые же имена Божии суть как бы лучи этого неименуемого Имени и имеют неотделимое от неименуемого Имени Божественное достоинство. Поэтому Святые Отцы и говорят об Именах Божиих, именуемых человеками, что "святы сами по себе", и, следовательно, исповедывают этими словами Божественное достоинство их, ибо святым по Себе и значит быть Богом. Так о сем прекрасно сказано у св. Кирилла Иерусалимского: объясняя первое прошение в молитве Господней "Да святится Имя Твое", – он говорит: "Имя Божие по естеству свято, хотя говорим или не говорим" (Творения иже во Св. От. наш. Кирилла Иерусалимск. изд. 1893 г., "Тайноводственное Слово", 5, стр. 298). В другом же месте, толкуя слова литургийного возгласа – "Святая Святым", и – "Един Свят, Един Господь Иисус Христос", – он о Самом Господе Иисусе Христе говорит: "действительно Он один Свят, Свят по естеству". (Там же, то же Слово, стр. 300). – Видите, какое отождествление Божества Имени Божия с Самим Богом, ибо, по словам св. Кирилла, и Бог, и Имя Его суть едины святы по естеству.

Сущность Божества неименуема; но Бог с самого начала миробытия стал открывать словесной твари имена свойств Своих чрез Сына Своего, "Имже вся, и мы Тем" (I Кор. 8:6). – Итак, во-первых, Бог написал имена свойств премудрости и всемогущества Своего – писалом Свого миротворения и миробытия. Затем открыл Бог многие имена Свои Духом Святым чрез Пророков, и однажды с горы Синайской вслух всего народа Израильского во гласе трубном и в пламени огненном возгласил Имя Свое и десять заповедей Своих: "Аз есмь Господь Бог твой" (1 зап.). – Наконец, напоследок сих дней – "глагола нам в Сыне" – Имена Своих ипостасей и Имя Сына – "Иисус", и заветы Свои. Эти Богом открытые людям имена, хотя не именуют самую сущность Божию, которая непостижима и неименуема, но суть имена свойств ипостасей и свойств существа Божия; поелику же существо Божие неотделимо от свойств Его, то потолику и в именах Божиих, во именуемом свойстве мы имеем все существо Вездесущего Бога. Так невместимо вмещается в едином слове Имени Божия вездесущая сущность Божества, не ограничиваясь им и ничем сущим. О сей таинственной Божественности Имени Божия св. Иоанн Златоуст повелевает не мудрствовать лукаво, но принимать дословно, что писано в писаниях, чтобы верить во Имя Божие и во Имя Господне, – "в послушание веры": "Не сказал Ап. Павел – для исследования и доказательства, но – в послушание. Мы посланы, говорит он, не умозаключения составлять, но передать то, что нам вверено. Когда Господь возвестит что-нибудь, то слушатели не должны перетолковывать слова Его и с любопытством исследовать, но обязаны только принять их. И Апостолы были посланы для того, чтобы передать то, что слышали, ничего не прибавляя от себя, чтобы и мы, наконец, уверовали. Чему же уверовали? – О имени Его. Мы не должны исследовать сущности Его, но веровать во Имя Его, так как оно творило и чудеса. – Во Имя Иисуса Христа, говорит Петр, – восстани и ходи (Деян. 3:6)" . – (Том 9, 492). – Слышишь, какое ясное свидетельство, что само Имя Божие и Имя Господне обладает Божественной силой и есть сама Божественная Сила, требующая веры в Себя, как в Самого Бога.

Еще более неопровержимое доказательство того, что Имя Божие есть Сам Бог, и требует веры в Себя, как в Самого Бога, мы видим в том, что пакибытие и воссоединение человека с Богом в таинстве крещения совершается ничем иным, как призыванием Имени Божия, с верою во Имя Господа Иисуса Христа и Имя Отца и Сына и Святаго Духа, как в Самого Бога. – "Елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти верующим во Имя Его" (Ин. 1:12). Эти слова именно относятся к таинству крещения, как то толкует св. Симеон Нов. Богослов.

Еще определеннее выражается об этом св. Феофилакт Болгарский, что таинство крещения деется силою призываемого Имени Божия, которое есть Бог; толкуя, почему в Деяниях говорится, что Ап. Петр крестил уверовавших в день Пятидесятницы Именем Иисуса Христа, а в другом месте Господь повелевает крестить во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, говорит: "Святая Церковь мыслит Святую Троицу нераздельною, – так вследствие единства трех ипостасей по существу крещаемый во Имя Христа крещается в Троицу, так как Отец, Сын и Святый Дух нераздельны по существу. Если бы Имя Отец было не Бог, и Имя Сына не Бог, и Имя Святаго Духа не Бог, то следовало бы крестить во Имя Бога Иисуса Христа, или только – в Сына. Но он, Петр, говорит: "Во Имя Иисуса Христа", зная, что Имя Иисус есть Бог, равно как Имя Отца и Имя Святаго Духа" (Толк. на Деяния гл. 2, ст. 38).

Также и св. Кирилл Иерусалимский о св. крещении говорит, что при совершении его каждый был вопрошаем: "верует ли во Имя Отца и Сына и Святаго Духа" (Твор. 287). – О помазании же крещаемых перед крещением святым елеем говорит, что сила сего елея заимствована им от призванного над ним Имени Божия, почему елей с такой же силой, как Имя Божие, опаляет и отгоняет вражескую силу: "как дуновение святых и призвание Имени Божия, подобно самому сильному пламени, жжет и прогоняет демонов, так и сей заклинательный елей призыванием Бога и молитвою приобретает такую силу что не только сожигает и изглаждает следы греха, но и изгоняет все невидимые силы лукавого" (там же, стр. 286). – В Слове о миропомазании сей же святой говорит, что и его сила происходит не от иного чего, как от призванного над ним Имени Божия: "Святое миро сие, по призывании {т.е. по призывании над ним Имени Божия при освящении его}, – не простое уже или, как бы сказал иный, обыкновенное миро, но дарование Христа и Духа Святаго, от присутствия Божества Его соделавшееся действенным" (там же, 290). Также и о таинстве св. причащения сей святой говорит: "Хлеб и вино Евхаристии до святого призывания достопоклоняемой Троицы были простым хлебом и простым вином, а по совершении призывания {т.е. Имени Божия в предварительных молитвах и Имени Духа Святаго в словах: "преложив Духом Твоим Святым", и Имени Иисуса Христа в крестном именословном знамении} – хлеб делается Телом Христовым, а вино Кровию Христовою" (там же, 284).

Тождественно свидетельствует и св. Златоуст, что таинства деются Божественной силой призываемого в таинствах Имени Господня. В примечании к толкованию псалма 110, ст. 9 –"свято и страшно Имя Его", – Зигабен, толкуя, что это Имя есть Имя Христово, приводит следующие слова Златоуста: "Как же Имя Его страшно? – Его трепещут бесы, страшатся болезни; Его силою (употреблявшие Его Апостолы) истребляли всю вселенную; Его употреблявший вместо оружия Давид низложил оного врага; Им совершены бесчисленные дела; Им освящаемся в совершении святых таин". (См. Толковая Псалтырь Зигабена, толкование пс. 110, 9).

О неименуемости существа Божия тварию и о именуемости сего неименуемого существа Сыном и Словом св. Кирилл Иерусалимский в 6-м огласительном слове говорит: "О Боге сказуем {т. е. именуем во именах Его} не все то, что должно сказать, – сие ведомо Ему Единому, – но только чтo вмещает человеческая природа, и чтo может понести наша немощь. Что такое Бог, – сего объяснить не можем: в отношении к Богу высокое для нас ведение – признаться в своем неведении. Посему – "возвеличите Господа со мною, и вознесем Имя Его вкупе" (Пс. 33:4). – Бога никтоже виде нигдеже" (Ин. 1:18). "Ангелы видят Бога не каков Он Сам в Себе есть, но сколько они вмещают, ибо Сам Иисус говорит: "Не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога, Сей виде Отца" (Ин. 6:46)… Видеть же, как надлежит, может только с Сыном Дух Святый, потому что Он "вся испытует", ведает и "глубины Божии" (I Кор. 2:10); равно как и Единородный Сын вместе с Духом Святым ведает Отца, сколько должно, ибо сказано: "ни Отца кто знает, токмо Сын и емуже аще" Сын откроет (Мф. 11:27)… потому что Единородный Сын, как и Дух Святой, имеют общение в Божестве Отца. Прежде лет вечных рожденный бесстрастно ведает Рождшего, и Рождший ведает Рожденного… Для благочестия нам достаточно сего одного – знать, что есть Бог, Бог Единый, Бог Сый и Сый вечно… Бог Многоименный и Всемогущий, не имеющий в Существе Своем ничего разнородного. Ибо если именуется Благим, Праведным, Вседержителем, Саваофом, то не бывает посему различен и инаков… Бог Предведец сущего; Он Свят; Он Вседержитель; всех превосходит благостию, всех больше, всех премудрее. Мы не в состоянии изобразить ни начала, ни образа, ни вида Его… Для нас трудно даже слышать Имя Его" (Там же, стр. 71–76). – Итак, что же говорит этими словами св. Кирилл Иерусалимский, как не то самое, что говорит и св. Симеон Новый Богослов, т. е., что хотя Бог неименуем по Существу Своему человеком, но именуем – Сыном, и что хотя Имя Существа Его неизвестно и непостижима человеческому уму сущность Божества, но человек должен довольствоваться познанием тех имен Божиих, кои ему известны, и эти имена суть Сам Бог, ибо для верующей души Божие Имя даже слышать трудно, то есть страшно.

Святой Кирилл в другом месте еще яснейшее приводит доказательство того, что Имя Божие есть Сам Бог: "Господь говорит Моисею: "Аз предыду пред тобою славою Моею {т. е. это сказал Сын Божий Моисею в ответ на его просьбу показать ему Его Самого} и воззову о Имени Господа пред тобою" (Исх. 33:19 и 34:3). – Он Господь; какого же призывает Господа? Видим, как прикровенно преподал благочестивое учение об Отце и Сыне. Потом далее слово в слово, написано: "И сниде Господь во облаце, и предста ему тамо, и призва {т. е. Сын Божий} Именем Господним, и мимоиде Господь пред лицем его и воззва: "Господь, Господь щедр, и милостив, долготерпелив и многомилостив и истинен. И правду храняй, и творяй милость в тысящи, отъемляй беззакония и неправды, и грехи"" (Исх. 34:5–7). – отом, вслед за сим, Моисей, приникнув и поклонившись пред Господом, призывающим Отца, говорит: "Да идеши Господи с нами (Исх. 34:9)"". (Твор. св. Кирилла Иерусал. стр. 117). – Видите, какое отождествление призывания Имени Божия и видения Бога: Моисей просил явиться ему Бога, а Сын Божий исполнил эту просьбу, наименовав Бога! В ответ на просьбу явиться ему, Господь изрек Имя: "Господь, Господь, щедр и милостив, долготерпелив и многомилостив и истинен" и проч. и, наконец, присовокупил Господь еще и следующие многознаменательные слова: "Не бо поклонитеся богом иным, ибо Господь Бог ревниво Имя, Бог ревнив есть" (Исх. 34:14). Слышите ли, что Бог – Слово именует Себя Именем ревнивым?

Из приведенных выдержек Святых древних Отцов совершенно ясно и несомненно видно, что они во Имени Божием не иное что видели, но Самого Бога, и в представлении своем имели Имя Божие неотделимым от Самого Бога. Можно было бы и еще привести много святоотеческих свидетельств, но думается, что и приведенных более чем достаточно для установления тех положений, которые мы утверждаем, что Имя Божие обладает достоинством Божественным и есть Сам Бог, как словесное действие Божества. Для установления какой-либо истины почитается достаточным одного или двух свидетельств Святых Отцов, но здесь мы привели премного больше. Итак, мыц смело можем утверждать на основании приведенных святоотеческих слов, что древняя христианская Церковь единомысленно веровала, что Имя Святой Троицы и Имя Иисуса Христа – суть Сам Бог. Докажем же, что сия вера пребыла неизменною и до последних дней и приведем слова новейших прославленных святых.

Св. Тихон Задонский говорит: "Имя Божие, само по себе, как свято, так славно и препрославлено есть, того ради от нас не требует прославления нашего: равно всегда славно, свято и страшно пребывает и лучи славы Своея издает в созданиях... Слава бо Имени Божия вечна, бесконечна и непременяема есть, как и Сам Бог, того ради ни умножитися, ни умалитися в себе не может... Великое Имя Божие заключает в Себе Божественные Его свойства, никакой твари не сообщаемые, но Ему Единому собственные, как-то: единосущие, присносущие, всемогущество, благость, премудрость, вездесущие, всеведение, правду, святость, истину, духовное существо и пр... (Слышите, что говорит святой угодник Божий, что Имя Божие есть духовное существо, а не отвлеченная идея?). – Сии собственные свойства открывает нам Дух Святый в слове Своем" (Том 3, кн. 2, стр. 64–65). Видите, какие Божественныые свойства присущи, по словам св. Тихона, Имени Божиему: единосущие, присносущие и всемогущество, и прочие все свойства Божии. Итак, какое же может оставаться сомнение в том, что и вся Церковь Православная единомысленно с св. Тихоном до самого последнего времени веровала, что Имя Божие обладает Божественным достоинством и есть – Сам Бог.

Выразительнем этого же учения Церкви о Имени Божием явился и пресновамятный великий молитвенник земли Русской о. Иоанн Кронштадтский: "Имя Божие есть Сам Бог. Потому говорится: "не приемли Имени Господа Бога твоего всуе" (Исх. 20:7). Или: "защитит тя Имя Бога Иаковля" (Пс. 19:2). Или "изведи из темницы душу мою, исповедатися Имени Твоему". (Пс. 141:8). Как Господь есть препростое Существо, препростый Дух, то Он в одном слове, в одной мысли – Весь всецело, и в то же время – везде, во всей твари. Потому, призови только Имя Господне, – ты призовешь Господа, Спасителя верующих, и спасешься. – "Всяк, иже призовет Имя Господне – спасется" (Дн. 2:21). – "Призови Имя Мое в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя". (Пс. 49:16). – ("Моя жизнь во Христе", выпуск 5, "О молитве, изд. общедоступное, 1893 г. стр. 30). "Имя Господа есть Сам Господь, Дух везде сый и вся исполняющий, Имя Бога всемогущаго есть Сам Бог, – Дух вездесущий, и препростый" ("Моя жизнь во Христе", т. 1, 237). – "Господь при бесконечности Своей есть такое простое Существо, что Он бывает в одном Своем Имени – "Троица", или в Имени – "Господь", или в Имени – "Иисус Христос" (там же, 422). – "Когда ты про себя или в сердце говоришь или произносишь Имя Божие, Господа, или Пресвятой Троицы, или Господа Саваофа, или Господы Иисуса Христа, то в этом Имени ты имеешь все существо Господа: в нем Его благость бесконечная, премудрость беспредельная, свет неприступный, всемогущество, неизменяемость. Со страхом Божиим, верою и любовию прикасайся мыслями и сердцем к этому всезиждущему, всесодержащему, всеуправляющему Имени. Вот почему строго запрещает заповедь Божия упртреблять Имя Божие всуе, потому, то есть, что Имя Его есть Он Сам, Единый Бог в трех Лицах, простое Существо, в едином слове изображающееся и заключающееся, и в то же время – не заключаемое, то есть не ограничиваемое им и ничем сущим. – Великие имена: Пресвятая Троица, или Отец, Сын и Святый Дух, или Отец, Слово и Святый Дух, призванные с живою сердечною верою и благоговением, или воображенные в душе, суть Сам Бог, и низводят в душу Самого Бога в трех Лицах... Само это бесконечно простое Существо может быть некоторым образом обнято одною нашею мыслью, одним словом" ("Мысли христианина" о. Иоанна Кронштадтского, 46–47). – "Заметь, как Господь присно с тобою на всяком месте во образе и подобии Своем, сущем в тебе; мыслишь ты Отцом, говоришь – Словом, действуешь – в Духе Святом. Что воздух и свет для тела, то мысль или Бог Отец для души, что пуща для тела, то слово для души, что дыхание и теплота, то Дух Святый" (там же, 79). – "Бог есть такое духовное Существо", – говорит еще негде о. Иоанн Кронштадтский,"... Который есть везде, Который силою Своею содержит в бытии все существующее, который есть на всяком месте, на всякой даже невообразимой линии пространства, и Сам содержит неограниченно всякое пространство, – словом Бог есть Сый, то есть Един Сущий, Един, Который есть. Вездесущие Божие есть пространственное и мысленное, то есть везде Бог в пространственном отношении и везде в мысленном". Но вот, имеборцы, не допуская того, чтобы Бог был существом Своим во Имени Своем, доходят даже до отметания вездесущия Божия! Так инок Хрисанф в 19 номере "Русского Инока" высказывает ту мысль, что "во всем сущем Бог пребывает не по существу"! Значит, выходит, что существо Божие везде, кроме только всего сотворенного Им, ибо во всем сущем Его быть не может!? Очевидно, имеборцы смещивают два понятия: пребывание в твари существа Божия, и приобщаемость Ему твари. Сущность Божия неприобщаема твари, но тем не менее пребывает везде и всюду, и во-первых, конечно, и во Имени Своем.

Так как Имя Божие есть понятие многозначащее, то выразимся определеннее, в каком смысле исповедуем мы Божество Имени Божия в нем. Мы видели, что в самом высоком смысле своем Имя Божие есть Слово Божие, есть неименуемое Имя Божества, обладающее всеми Божественными свойствами. Во-вторых, в именуемых Именах Божиих мы почитаем их Божественное достоинство, ибо они суть истинные лучи истинного неименуемого Имени и, поелику суть словесное действие Божества, обладают Божественными свойствами. Впрочем, этих Божественных свойств: единосущия, присносущия, Духовного Существа, и пр. мы не приписываем тем буквам, которыми условно выражается Божественная Истина, но лишь самому слову истины. Поэтому, когда мы говорим о Имени Божием, имея в виду сущность самого Имени, которым именуем Бога, то мы говорим, что Имя Божие есть Сам Бог, когда же мы имеем в виду буквы и слога, коими условно выражается истина о Боге и Имя Божие, то мы говорим, что Бог присутствует во Имени Своем.

Имеборцы отвергают засвидетельствованную в Св. Писании истину, что чудеса творились Божественною силою Имени Божия, и осмеливаются утверждать, что не силою Божественною Имени Божия совершались эти чудеса, но Самим Богом, а Имя Господне служило лишь для призвания Бога, как посредствующая сила! Просим имеборцев показать нам хотя бы одно какое либо месть во всех святоотеческих писаниях, где Имя Божие называлось бы посредствующей силой! – Но так как этого они не в силах найти ни у кого из святых, то постараемся же мы показать, сколь великое заблуждение так называть Имя Божие. – "Словом Господним небеса утвердишася и Духом Уст Его вся сила их" (Пс. 32:6). "Живо бо Слово Божие и действенно". (Евр. 4:12) – Но по словам имеборцев выходит, что не словом Господним небеса утвердились, но лишь Духом Святым, ибо слово Божие наравне с Именем Божиим суть лишь посредствующие силы! Разберем же, что значит название Имени Божия силой посредствующей. – Сила посредствующая значит сила второстепенная. Сила посредствующая значит сила не Божественная. Сила посредствующая значит сила отделимая от силы Божественной и сила, которая прекращает свое действие тогда, когда начинает действие сила Божественная. Признание Имени Божия в чудесах силой посредствующей должно вести к признанию также и слов Господних, как например; "очистись", Лазаре, гряди вон", – и других – силою не Божественною, а посредствующею. Но допустимо ли такое отделение действа Слова от действа Духа? Можно ли допустить, чтобы слова Спасителя были лишь посредствующею силой, привлекавшею силу Святого Духа, а сила Святого Духа была силою Божественною? – Конечно нет, но поскольку неотделим Сын Божий от Духа Святого, постольку и всякое слово Сына Божия неотделимо от силы Духа Святого, и всякое Его слово, а следовательно, и всякое Имя Божие и Имя Иисус Христово есть сила Божественная. Поэтому, мы отнюдь не допускаем именования Имени Божия силою посредствующею, но веруем и исповедуем, что Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа творило и творит бесчисленные чудеса присущею Ему Божественною силою, и деяло и деет все таинства Церкви. Приведем же свидетельства Святых Отцев, которые ясно говорит, что силою Имени Божия и Господа Иисуса Христа творились чудеса и совершаются таинства. Так в одной из песней церковных говорится: "Апостолы исцеления творяше, Владыко, Твоим Именем. Наги и просты во языки послал еси Твоя ученики: вместо оружия Твое имя носяще Святое". (Канон на 30 июня песни 1 и 3).

О том, что Божественною силою Имени Божия освящаются таинства, мы уже говорили в предыдущей главе и приводили свидетельства св. Кирилла Иерусалимского, Феофилакта Болгарского и св. Иоанна Златоуста.

О том, что Имя Божие есть державнейшая Божественная сила, ясно засвидетельстовал Ангел мужу апостольскому Ерму: "Имя Сына Божия велико и неизреченно, – и неизмеримо. Оно держит весь мир" ("Псалтырь" св. Ерма, Подобие 9, гл. 14). Св. Афанасий Александрийский в толковании на ст. 1-й псалма 53-го говорить: "Боже, во Имя Твое спаси мя", – просить, чтобы спас его не иным чем, но Именем Своим. Поелику призываю Имя Твое, то сим самым Именем даруй мне спасение". В толковании же на ст. 17-й псалма 88-го он говорит: "О Имени Его возрадуются {то есть Иисусовом}, потому что Его Именем и Его силою творили они {т. е. апостолы} все, что ни сотворено ими дивного" (Ч. 4, стр. 206 и 328). Феофилакт Болгарский говорит: "Господь, объясняя нам, как верующий в Него может творить великие и чудные дела, говорит: "Просите во имя Мое". Здесь показывает нам способ чудотворения: всякий может творить чудеса чрез прошения и молитву и призывание Имени Его. Так и Апостолы сказали хромому: "Встань и ходи во Имя Иисуса Христа Назорея". Дн. 3:6 (Феофилакт Болгарский, стр. 355). – А в другом месте: "Доселе не просисте ничесоже во Имя Мое. Просите и примете, да радость ваша исполнена будет". – Когда, говорит, Я воскресну, и затем придет Утешитель, и наставит вас на всякую истину, тогда вы не спросите Меня ни о чем, как прежде: куда идешь? – покажи Отца; слово "вопросите" употреблено вместо "попросите", "потребуете". Итак, когда Я, по воскресении из мертвых, пошлю вам Утешителя, тогда вы уже не попросите Меня, то есть не будете нуждаться в Моем посредничестве, но довольно будет вам произнесть Имя Мое, чтоб делаемое получить от Отца. Итак, здесь показывает Он силу Своего Имени, так как Самого Его не будут видеть и не будут просить, а только назовут имя Его, и Он будет творить такие дела. – "Доселе не просисте ничесоже во Имя Мое", – а отнене просите. и непременно приимете. Посему полезнее, чтоб Я умер; хотя Я и разлучусь с вами, но вы не думайте, что вы оставлены Мною, ибо Имя Мое даст вам большее дерзновение, и радость ваша будет самая полная" (там же, стр. 397), – "Имя Божие," – говорит епископ Феофан, – "есть понятие всеобъемлющее. Оно означает: и Именем Его, и во Имя Его, или славу, и опираясь на Имя Его, и о Нем и в Него. Ибо в вере Христовой все от Господа исходит, и все к Нему возвращается, и в Нем стоит. Св. Златоуст говорит: "о Имени Его – значит, что мы не должны углубляться в сущность Его, но веровать во Имя Его, ибо Имя сие творило чудеса. – "Во Имя Иисуса Христа", – говорит Петр, – "востани и ходи" (Дн. 3:6). – Оно само требует веры: и сего нельзя познать разумом". – Экумений прибавляет: "вера была во Имя Его, ибо Самого Его не видели, но уверовали по одному благовестию о Имени Его" (Еп. Феофана, толк. на послан. к Римлян. 1:6). – Этот же автор в другой книге – "О Православии" – говорит: "Возвратишася же седмдесят с радостию, глаголюще: "Господи, и бесы повинуются нам о Имени Твоем". – Дивная сила слова {то есть Имени Иисуса Христа} овладевшая душами слышавших!.. Такова неотъемлемая сила Имени Христова: прогонять полчища бесов, и знамением образа креста сокрушать все сопротивные силы. В мире одна сила Бога." (стр. 161).

Но знаете ли, какой изворот изобрели имеборцы, чтобы уничижить Имя Божие и приравнять Его по Божественной силе к святым иконам? – Они говорят, что в Катехихисе Пространном сказано, что таинство крещения деется Именем Божиим, но там же сказано, что сила знамения Креста равносильна силе Имени Божия. Из этих совершенно справедливых слов катехизиса они делают следующее софистическое заключение: Имя Божие по силе равносильно силе знамения креста; но писанный крест есть та же икона, а посему сила Имени Божия есть лишь благодатная, равная той, которая присуща святым иконам. Следовательно, поскольку св. икона по существу есть дерево и краска, то и Имя Божие не имеет Божественного достоинства, но есть лишь облагодатствованное человеческое слово. Итак, этим совершенно отметается Божественность Истины Божией и Божественность всякого Слова Божия. Этим отметается то, что мы доказали выше, что Имя Божие есть словесное действие Самого Бога и Сам Бог. Но не трудно обличить все лукавство подобного мудрования: в Катехизисе не говорится о вещественном, деревянном или другом кресте, но говорился о именословном крестном знамении, творимом рукою иерея. Но что же есть сие крестное знамение, как не образное написание Имени Иисус Христос? – Персты написуют Имя "Иисус Христос", крестное же знамение изображает оправдание сего Имени на Кресте и идею спасения Иисусом. Итак, следовательно, свидетельство Катехизиса не только не умаляет Божественной силы Имени Божия и Имени Господня, но, во-первых, подтверждает то, что Божественною силою Имени Божия деется таинство крещения, а во-вторых, указывает на то, что и крестное именословное знамение заимствует свою силу не от чего иного, но от Имени "Иисус Христос". О том же, что Имени Господня по Божественной силе отнюдь невозможно приравнивать к св. иконам, видно из того, что святые иконы, по определению 6-го Собора (см. Греческую Кормчую) не подлежат освящению, но освящением для какой-либо иконы есть написание Имени того святого, кто на ней изображен, или Господа, или Богоматери. Также и на каждом кресте освящением служит написание на нем Имени "Иисус Христос", которое делает его святым и отличает от крестов разбойников. Святое Евангелие также не подлежит освящению, но освящением для него суть написанные в нем Божественные слова, которые суть душа и сердце Спасителя.

Называя Имя Божие в чудесах силой посредствующей, имеборцы имеют склонность признавать Божественною силою, деющею чудеса, субъективную силу веры. Но это мудрование ничуть не различается от лютеранкого мудрования о преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Спасителя: если ты причащаешься с верою, то ты причащаешься Тела и Крови, а если без веры, то – хлеба и вина!! Такого неправославного учения о Божественности веры во Имя Божие и о не-Божественном достоинстве самого Имени Божия, в которое подобает верить, мы отнюдь не признаем. Апостолы вели двоякую проповедь: во 1-х, проповедывали Божество Самого воскресшего Христа, а во 2-х, – Божество Имени Его, почему и требовали веры, во 1-х, в Самого Христа, а во 2-х, во Имя Иисус-Христово, а с ним – и во Имя Святой Троицы. Но, вот, ныне имеборцы веру признают, но объект веры – Имя Иисус-Христово – отметают!

Появление среди современного христианства и – о ужас! – среди монашества сей имеборческой и ново-варлаамитской ереси доказывает плачевное умаление веры в нынешних христианах. Кто является првозвестниками этой новой ереси? – Три святогорских образованных монаха-интеллигента, во главе с известным российским архиепископом. Все они, как видно, еще со школьной скамьи повредились в своем православном умосозерцании и заразились всякой интеллигентщиной и толстовщиной, и всяким другим ядом западного свободомыслия, ибо кто из нынешнего поколения высокообразованного не повредил в юности чистоты своего правослаия? В нынешний век, когда дух кичливого высокоумия и самомнительной гордости ума уничтожает все древнее и святоотеческое и преклоняется лишь пред всем новым, в нынешний век, когда даже веру в Божество Иисуса Христа людям образованного класса приходится с великим трудом в себе отстаивать, теперь, конечно, новая имеборческая ересь найдет себе изобильнейшую пищу. Тому, кто и в Божество Христово еле-еле верить, тому где же трепетать, как то подобало бы, пред Именем Божиим, и где ему веровать в Имя Божие, как в Самого Бога.

Отметая Божественную силу Имени Божия и называя Имя Господне, в происходивших от него чудесах, "силой посредствующей", имеборцы в умной молитве отрицают освящающую силу призываемого и исповедуемого сердцем Имени Господа Иисуса Христа. Они высказывают также мысль, что призывание Имени Божия в молитве не необходимо, но что можно молиться и без именования Бога, – прямо, так сказать, к Самому Существу Его. Так они говорят, считая Имя Божие случайно и внешне связанным с Богом, и таким же отделимым и не необходимым для Бога, как фамилия для человека, так что, например, можно вполне быть в общении с человеком и не знать его фамилии, или, например, написать фамилию только на адресе письма, а в самом письме больше не упоминать его. Так и имеборцы учат молиться: Назови Бога по имени, а потом имя больше не нужно, – и продолжай молиться Ему Самому. Такое извращенное употребление Имени Божия в молитве происходит, очевидно, вследствие весьма узкого и неправильного понимания имеборцами Имени Божия и имени человеческого. Постараемся же показать, что не только с Богом невозможно иметь молитвенное общение вне Имени Его, но и с человеком невозможно иначе вести беседу, как о имени его.

Всякая беседа одного человека с другим зависит от некоей руководящей мысли, которая побуждает меня обратиться к этому человеку и которая заставляет меня говорить ему то, а не другое. Не трудно доказать, что эта руководящая мысль и есть некое имя собеседника и есть также сознание некиих своих собственных свойств, т. е. некоего своего имени. Так, например, человек сознает себя больным и идет ко врачу; следовательно, для того, чтобы обратиться к врачу, что же должен человек сначала вообразить в своем уме, как не два имени: свое имя – "больной" и имя другого – "врач". Так приходит человек к врачу и верует во имя врача, что он и на самом деле – врач, и, соответственно с этим, ведет беседу со врачем о своей болезни, держа во все время в уме своем два определения: я "больной", а этот – "врач". Так же точно и врач необходимо должен вовремя беседы с больным держать в своем сознании эти же два определения: "врач" и "больной", которые направляют деятельность ума врача и обусловливают его ответы больному. Но предположим, что вдруг кто-либо из двух, – врач или больной, отвратят ум свой от этих руководящих определений и вообразят какое-либо другое определение, так, например, что пациент есть житель такого-то города, где живут знакомые доктора; тогда это новое определение, или руководящее беседой имя, заменит то, которое руководило раньше, и доктор, держа его в своем сознании, начнет расспрашивать пациента о своих знакомых, а пациент, оставив свое прежнее, руководящее беседой, определение – "больной", будет иметь в себе другое – "житель такого-то города", и, в зависимости от этого, и будет отвечать врачу. Итак, видите, какое необходимое условие словесного общения между людьми есть ведение взаимных свойств людей; но ведение взаимных свойств и есть истинное именование человека. Конечно, фамилии человека можно и не знать – и быть в общении с ним, но какое-либо из свойств человека безусловно необходимо человеку определить и держать его в сознании для того, чтобы беседовать с ним.

Такова есть и наша молитвенная беседа с Богом; и она отнюдь не может деяться иначе, как о Имени Божием, ибо Имя Божие есть истинное определение свойств Божиих, и все, что только ни ведает человек о Боге, выражается во Именах Божиих. Человек разносторонне познавая другого человека, может составлять себе множество всевозможных определений его и, руководясь ими, вступать во взаимную с ним беседу, но о Боге весьма мало что известно человеку, и все, что известно, известно из Имени Божия, ибо человеку известно о Боге лишь то, что Сам Бог благоизволил о Себе открыть, и что выражается Именем Его. Поэтому утверждать, как то делают имеборцы, что молиться Богу возможно независимо от Имени Его, есть совершенная бессмыслица. Для того, чтобы обратиться к Богу, молящийся необходимо должен вообразить в уме своем какое-либо определение свойств Божиих, то есть какое-либо Имя Божие, как например: или "Благий", или "Страшный", или "Великий", или "Спаситель наш", или "Творец наш", или "Иисус Сладчайший", или "Заповедавший нам всего просить у Него и веровать в исполнение просьбы", или "Запретивший под страхом вечной муки тот грех, который я сделал", – то все суть определения или имена Божии, держа в уме которые молящийся руководит соответственно им свои молитвенные слова. Так же необходимо человеку иметь в сознании всем и некое свое собственное определение или имя. как например, что я немощен, несчастен, грешен, или что я облагодетельствован Богом, или что я сын Божий по благодати, или что я прах и пепел. Только при истинном сознании какого-либо свойства Божия во Имени Его и какого-либо своего свойства и может совершиться молитва, и если человек искренне сознает истину как определения Божиего, так и своего определения, тогда молитва бывает всегда услышанною, ибо тогда человек молится "духом и истиною". Если же человек во время молитвы, хотя и молится, но искренно не сознает, во-первых, призываемого Имени Божия, а, во-вторых, имени своего, то есть того побуждения, которое заставляет человека обратиться к Богу, тогда молитва называется лицемерною и не бывает угодна Богу, ибо не совершается духом и истиною. – "Аще Отец есть, то где слава Моя? И аще Господь есть Аз, то где страх Мой?" (Мал. 1:6). – Так требует Господь истинного сознания именуемых Его свойств.

"Духом и истиною достоит кланятися" (Ин. 4:24), – повелевает Господь. Смысл сих слов "дух и истина", есть двоякий, и относится, во-первых, к Самому Богу, который есть Дух и Истина, а во-вторых, к самому себе. Итак, духом и истиною должен человек молиться в себе, то есть нелицемерно именуя Бога и нелицемерно смиряя себя пред Богом, и духом ощущая истину своих слов, и тогда Бог, видя такое истинное молитвенное настроение человека, Сам способствует его молитве, и человек начинает молиться тогда – "Духом и Истиною", т. е. Сам Дух Святый возбуждает дух человека к молитве, и Само Слово – Истина глаголет во истинном сердце человека. Тогда происходит то, о чем говорится в Писании: "Истина от земли возсия, и правда с небесе приниче" (Пс. 84:12). Ибо по словеси Господню: "Без Мене не можете творити ничесоже" (Ин. 15:5), и – "О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыхании неизглаголанными" (Римл. 8:26).

Итак, духом и истиною своею и Духом и Истиною Божиею должно деяться всякое словесное служение Богу, которое именно и состоит, как о том свидетельствует молитва церковная, в "призывании и поклонении Имени Святаго Божия" (Иерейская молитва на шестопсалмии).

Этот процесс молитвы, т. е. умное взирание на Имя Божие и возвращение ума от Имени Божиего к имени или определению своему, прекрасно выражен у св. Каллиста и Игнатия Ксанфопулов: "Молитва, со вниманием и трезвением совершаемая внутрь сердца, без всякой другой какой-либо мысли, словами: "Господи Иисусе Христе Сыне Божий", невещественно и безгласно воспростирает ум к Самому призываемому Господу Иисусу Христу, словами же – "помилуй мя", – опять возвращает и движет к самому себе" (Добротолюбие, Т. 5, 396). Итак, не ясно ли свидетельствуют этими словами Святые Отцы, что душа наша не иначе может сочетаться с Богом, как сочетавшись, во-первых, умом с истиною, выраженною во Имени Божием, и сердцем прочувствовав эту истину, и тогда на истинствующие ум и сердце человека приникает с неба Дух и Истина, и земля сердца нашего – "даст плод свой" (Пс. 84:12). Тогда исполняется и другое обещание Господне, что Дух Святой – "Мя прославит, яко от Моего приимет и возвестит вам" (Ин. 16:14). – Но что же именно взимает Дух Святый от Сына и Слова, и что возвещает истинным молитвенникам, которые молятся Духом и Истиною? – Взимает от Сына и Слова, во-первых, Имя Божие и Имя Иисусово, и слова молитвенные, и слова пророческие, и слова всякого тайноведения и всякого созерцания, и слова всякого понимания Писания и всякой Божественной истины, одним словом, взимает от Сына всякое Его словесное действие, и это – вземлемое от Сына словесное действие Его – Он возвещает духу молящегося, и не только возвещает, но и прославляет, т. е. научив, как молиться, исполняет всякое прошение наше. Итак, не Дух Святый именует Отца, ибо именование есть словесное действие Сына, но Дух Святый взимает сие Имя от Сына и возвещает, почему и сказано, что не одним только Духом делается молитва и поклонение Богу, но – "Духом и Истиною", и еще сказано, что – "без Мене не можете творити ничесоже". – Так и св. Симеон Новый Богослов говорит: "Господь же Дух есть" (1 Кор. 3:17) – не потому, что Дух есть Сын (– прочь такое определение!), – но потому, что Сын Божий – видится и созерцается в Духе Святом" (Ч. 2, стр. 73). Итак, весьма ошибаются те, которые думают, что в молитве к Богу возможно обходиться без Имени Его; и они или в прелести представляют себе прелестно Существо Божие, или сами не знают, что всякое мысленное представление именуемого свойства Божия есть Имя Божие, почему они и мнят, что, не называя Бога, например, главными Именами Его, они тем творят молитву независимо от Имени Его.

О том, что даже и созерцания Божественные деются о Имени Божием, свидетельствует великий тайнозритель, столь глубокий в своих тайновещаниях, что его не посмел переводить даже великий духовный писатель последних времен – епископ Феофан; это именно, Каллист Катафигот. – "Всех желаний край есть Божественное с душой и паче ума соединение: и Божественного ради соединения нуждно есть еже умом действовати {т. е. стараться постигать истину произносимых имен Божиих и слов молитвенных}, сиречь зрети {т. е. созерцать и мысленного ока не спускать во все время молитвы}. Таково и Божественное есть, отчего и Имя Бог к сему определися {т. е. это созерцание Имени Божия есть путь или дверь к соединению с Богом о котором сказано выше, и сие Божественное соединение с Богом деется через созерцание Имени Его, Которое и есть Сам Бог}. Но убо еже зрети, абие на мысль Бога восходит. Везде бо и во всех аки некия лучи всагает Бог в зретелен ум, и ум зретелен прямоположно имать Бога" (Слав. Добротол., Т. 4, лист 107). – Видите, что здесь св. Каллист "лучами" Божества не иное что именует, как Имена Божии; восприняв их зретельным оком ума своего, человек зрит в этих "лучах" Самого Бога. Вспомните во второй главе приведенные слова св. Тихона Задонского, в которых он говорит, чтоИмя "Божие лучи славы Своея издает, издает в созданиях". Неименуемое Имя и Слово Божие издает лучи именуемых Имен Божиих, в которых тварь зрит Бога.

Сочетание ума и сердца с Богом во Имени Его обожает и самую молитву, которая делается уже молитвою не человеческой, но молитвою Богодвижимою, и такая молитва есть – Сам Бог, ибо есть словесное действие Божества. Это свидетельствует св. Григорий Синаит: "Молитва есть Апостолов проповедание {чего? – Имени Божия}... Непосредственная вера {во что? – во Имя Божие}... Действуемая любы {т. е. Сам Бог, как действие Отчей Любви}... Божие познание {т. е. свойств Божиих из Имен Его}... Иисусово радование {т. е. сладость призывания Имени "Иисус"}... И что множае глаголати? – Молитва есть Бог, действуяй вся во всех, за еже едину быти Отца и Сына, и Святаго Духа действу, действующему вся о Христе Иисусе" (Слав. Доброт., Ч. 1, 99). Слышите ли, какое определенное свидетельство, что молитва деется Самим Богом и есть действие Божества – Отца и Сына и Святаго Духа, и что, следовательно, и Имена Господа Иисуса Христа Сына Божия, призывание Коего составляет главное содержание молитвы сей, суть Бог.

Эту же непреложную истину, что всякая молитва деется о Имени Божием и не вне его, подтверждают все молитвы и возгласы церковные. Обратите внимание на все длинные молитвы церковные и на построение их: в каждой из этих молитв большую часть ее содержания составляет перечисление различных наименований и определений Божиих; для чего? – для того, чтобы чрез эти определения и именования сочетать ум свой с Богом, сознав истину именуемых Божиих имен, и тем сочетать действие своего духа и истины с действием Духа Святаго и Слова-Истины, и Отца Любви.

Неправильно понимая Имя Божие, как лишь собственное имя Божие, имеборцы осмеливаются внушать ту погибельную мысль, что частое призывание Имени Господа Иисуса Христа в умно-сердечной молитве не нужно, причем в оправдание свое приводят слова св. Василия Великого: "Посредством памяти водруженная в нас мысль о Боге есть вселение в нас Самого Бога" (см. "Древние Иноческие Уставы", еп. Феофана, стр. 224). – Эти слова имеборцы толкуют так, что якобы св. Василий Великий учит не призывать Имя Господне, а только думать о Боге! Но на самом деле эти слова именно и доказывают, что исповедание умно-сердечное Имени Божия есть – Сам Бог, ибо низводит в душу нашу Самого Бога, как то говорит о. Иоанн Кронштадтский (см. во 2-й главе). "Памятью водруженная мысль о Боге", – что же в этом подразумевает Василий Великий, как не созерцание какого-либо из свойств Божиих, то есть Имени Его. Да возможно ли о Боге что помыслить, что не было бы в то же время написанием Имени Его? Не суть ли все именуемые свойства Божии – Имя Его? Не есть ли памятование всех дел Божиих – созерцание свойств Его? Не созерцается ли и во всех словах Божиих премудрость, благость и истина Его? Куда ни обрати око ума твоего, – на Писание ли, на чудеса ли, на слова ли, на дела ли Его, – всюду неизбежно имеешь созерцать Имя Его, и во всем Евангелии и во всей истории искупления нашего Богом-Словом прочтешь Имя – "Иисус" – "Бог-Избавитель".

Не можем не подивиться непоследовательности имеборцев: они до сих пор не возражают против этих слов св. Григория Синаита, что "молитва есть Бог", но против святоотеческих слов, что Имя Божие есть Бог, возражают и отвергают! Не можем воздержаться, чтобы не воскликнуть по этому поводу словами Господними: "Буии и слепии, что бо более есть: дар или олтарь, святяй дар?" (Мф. 23:19). – Не Имя ли Божие в молитве святит собою молитву?! Если каждое слово в молитве признается имеющим Божественную силу, как словесное действие Божества, то не тем ли паче Сам Бог есть Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа в молитве! Можно ли допустить, чтобы прошение в молитве Иисусовой – "помилуй мя" – ыло бы Богом, а Имя "Господи Иисусе Христе Сыне Божий" – не Богом? – Итак, если свв. Григорий Синаит и Макарий Александрийский именуют молитву Богом, то, очевидно, что они этим утверждают, что Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа есть Сам Бог.

Всякая молитва для плодотворности своей требует, во-первых, – веры, а вера в молитве не допускает того, чтобы отделять слова молитвы от самого дела и от именуемых именами существ, как то прекрасно выражает о. Иоанн Кронштадтский: "Молясь, нужно так веровать в силу слов молитвы, чтобы не отделять самих слов от самого дела, выражаемого ими: нужно веровать, что за словом, как тень за телом, следует и дело, так как у Господа слово и дело нераздельны. То беда, что мы маловерны, и отделяем слова от дела, как тело от души, как форму от содержания, как тень от тела, – бываем на молитве, как в жизни, "телесни, Духа неимущи" (Ин. 1:19), оттого-то и бесплодны наши молитвы". – ("Мысли христианина", 95). – Не это ли обезверение наше есть причина появления нынешнего имеборства! "Молясь, я верую твердо, 1) что Бог есть Един Сый и вся исполняяй, следовательно, – одесную меня – {это и есть живая вера во имя – Сый}, 2) что я образ Его {это и есть сознание самого себя, или самоименование}, 3) что Он бездна благости {это и есть сознание Имени Божия – Благий}, 4) и источник всякой благостыни {это и есть вера во Имя "Сокровище благих"} и 5) что Он Сам уполномочил меня молиться Ему" (там же). – "Каждое слово молитвословий имеет в себе соответствующую ему и в нем заключающуюся силу. Такая благодать присуща каждому церковному слову, ради обитающего в Церкви Ипостасного вочеловечившегося Божия Слова, Которое есть Глава Церкви. Да и всякое истинное доброе слово имеет соответствующую ему силу, ради всенаполняющего простого Божия Слова. С каким же вниманием и благоговением надо произносить каждое слово, с какою верою! Ибо Слово есть Сам Зиждитель Бог, и Словом от небытия в бытие все приведено" (там же, 172).

Еще более замечательно свидетельство о. Иоанна Кронштадтского о неотделимости собственного имени от человека и Имени Господня от Господа: "В имени человека – душа человека, напр., в имени "Иван" – душа Ивана. Так на призыв сей душа моя сознает себя в этом имени и откликается на него. Так в Имени Иисус Христос – весь Христос, – душа и тело Его, соединенные с Божеством. ("Моя жизнь во Христе", выпуск 5-й "О молитве". Изд. 1893 г., стр. 30).